— Но прошлое — это прошлое, — сказал Дариус. — Мы должны, как делали это на протяжении всего нашего существования, двигаться вперед. — Какое-то мгновение он смотрел вниз на рабочий стол, в его самообладании появилась брешь, а затем снова поднял глаза к экрану, его печаль была очевидна.
— Жизнь, бессмертная или же нет, редко такая, какой мы ее ожидаем. Но не в этом суть. Лидер такого объединения вампиров должен показать себя как сильный, эффективный, бесстрашный и безукоризненный человек. Мне жаль признавать то, что я не выполнил этой роли.
— В связи с этим я намерен уйти с поста лидера Гринвичского Совета. Как вы знаете, вызовы на мое правление уже брошены.
— Вызовы? — тихо пробормотала я. — Во множественном числе?
— Похоже на то, — ответил Этан, его взгляд был прикован к экрану, глаза сузились от сосредоточенности.
— Поскольку я ухожу, у меня нет необходимости в официальном ответе на эти вызовы. Конечно, те, кто бросил мне вызов, будут считаться кандидатами на эту должность. Испытание начнется немедленно — психологическое и физическое. Вампиры, занявшие первые три места по очкам, попадут в избирательные бюллетени во всех наших Домах. Победитель займет мое место. Лакшми Рао, действующий Лектор Совета, будет курировать процесс.
— Это бескровный переворот, — сказал Люк, в его голосе слышался трепет. — Никаких дуэлей или чего-нибудь еще — и прямо перетекает в традиционный процесс тестирования.
Не совсем, подумала я. Сегодня крови пролито не было, но в недавнем прошлом ее было пролито много.
— В Европе, — продолжил Дариус, — кандидатами на выдвижение будут Даника Каммингс, Тереза Перез и Альберт Кристиан. — Даника была одной из нынешних членов ГС. Остальные имена были мне не знакомы.
— И в Соединенных Штатах кандидатами будут Этан Салливан… и Николь Хат.
Николь Хат была вампиршей, чье имя я раньше уже слышала. Она была главой Дома Хат в Атланте и, видимо, единственным вторым человеком в Америке, бросившим вызов Дариусу за престол.
Это должен был быть волшебный момент. Это должно было быть время волнения, подготовки, планов относительно того, что грядет.
Но вместо этого была только ярость — гневный, жгучий шар магии, которая возросла с таким пылом, что от нее завибрировал пол. Весь Дом сотрясался на своем фундаменте, как будто Чикаго внезапно стал располагаться выше линии разлома. На пол упала ваза. Попадали фотографии.
Центр магии, око этой бури, стоял рядом со мной.
Все взоры обратились к Этану… а в его глазах бушевало зеленое пламя.