– Медведеву вы тоже планируете ликвидировать – в соответствии с легендой?
Шеф сморщился, словно в стакане у него была не вода, а уксус.
– Ну спасибо, Рихард! Убийцей меня пока никто не называл. Ты что, и впрямь считаешь, что я жажду их крови? Между прочим, моей старшей дочери, когда она ушла в ту экспедицию на «Пилигриме», было столько же, сколько Коцюбе сейчас. Я никого не предлагаю убивать! Я вообще не говорил об убийстве, я говорил о сохранении тайны! А это означает всего лишь – найти и изолировать. На Лунной базе у нас есть такие закоулки, где человек будет жить десятилетиями без всякой связи с внешним миром.
Он снова улыбнулся, допил воду:
– Ох, Рихард, Рихард, никак ты не избавишься от полицейских стереотипов. Это у них там – зачистки, ликвидации. А у нас в космофлоте всё решается обычной изоляцией. Они же больные люди, с этим спорить не будешь? Ты дневник Коновальца читал, за Пристинской наблюдал, что от Маслова осталось, видел? Их в карантин нужно, под наблюдение врачей.
– Медведева здорова.
– Не придирайся! В общем, я всё сказал. Избавляйся от улик и закрывай дело.
Рихарду ничего не оставалось, как молча кивнуть, встать из-за стола и направиться к двери. Шеф повернул разговор так, что выходило, будто это он, инспектор Берг, решил организовать «зачистку» по собственному глупому рвению. Всё верно, формально слово «ликвидация» в том их разговоре произнесено не было. «Должны знать только мы двое», – и понимай, как хочешь…
Он уже протянул руку, готовясь открыть дверь, когда шеф внезапно окликнул:
– Рихард, подожди минутку!
Берг обернулся. Начальник СБК спешил за ним следом. Подошёл, взял за лацкан пиджака. Заглянул в глаза, произнёс медленно, увесисто, чуть ли не по слогам:
– Рихард, обещай мне, что сохранишь тайну Горгоны. Ты никогда, никому не расскажешь, что произошло с экспедицией «Христофора Колумба».
Он смотрел долго, пристально. И Берг вдруг прочёл в его светло-карих глазах за набухшими от хронического недосыпа веками смертный приговор. Разумеется, на Лунной базе существует сектор, в котором людей замуровывают навечно. Даже имена тех, кто живёт там, могут быть неизвестны персоналу… Или не живёт, но числится изолированным. И об этом тоже никто не будет знать. Для Медведевой, Круминя, Коцюбы места в секторе «сигма» не было.
А ещё в глазах шефа он прочёл приговор себе, «сверхчеловеку» Рихарду Бергу. Если он не даст обещание, то не выйдет живым из кабинета. Он понятия не имел, как это произойдёт, но не сомневался – от смерти его отделяло одно короткое слово. Простое слово, но произнесённое так, что нарушить его он, «выверт эволюции» Рихард Берг, не сможет. Шеф знал эту его то ли силу, то ли слабость, и воспользовался.