Иван вновь невольно скрипнул зубами. Постарался думать о том, что с ним будет после того, как он войдёт в здание, предъявит пропуск. Думать об этом не хотелось, словно никакого «после» не было, только чёрное ничто. Или всё же было? Интересно, ему позволят увидеть Славу? Он согласен, пусть их навеки замуруют в самом страшном подземелье Лунного карантина, – лишь бы вместе! Чтобы остаток жизни – каким бы коротким тот не оказался – провести вдвоём.
Какой же он был дурак – переживал, что не умеет любить! Что разучился любить. Разве можно этому разучиться? Любить – это ведь так легко! Достаточно понять, что нет двух людей, пусть близких, родных, но двух отдельных, а есть одно целое. Понять, что тот, кто тебя любит – это часть тебя самого…
«Ваня?!» Круминь споткнулся на ровном месте, едва удержал равновесие. Здание перед ним дрогнуло, будто и в самом деле намеревалось обрушиться на голову. Но не обрушилось, а чуть раздвоилось. И то же происходило с эстакадой позади здания, с машинами на стоянке, с вырезанной из марсианского гранита фигурой Мережа. Весь мир, по каждому своему атому, дал трещину. И сквозь него выступало что-то другое.
Иван тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение. Но от этого движения трещина стала шире, и мир, в котором он только что находился, отодвинулся на задний план. А вперёд выступила…
Ярослава вскочила с койки, шагнула ему навстречу:
– Ваня?! Ты смог! У тебя получилось…
Она протянула было руку, но прикоснуться к нему не решилась. Она стояли посреди маленькой, по спартански меблированной комнатки. Впрочем, разглядеть все подробности Иван не успел. Очевидно было только, что окон в этом помещении нет.
– Слава, что это значит? Где мы находимся? Где ты находишься?!
– Это неважно, отсюда-то я выйду. Главное, теперь я знаю, куда идти. Куда и зачем.
…Щель сомкнулась, мир вновь стал прочным и монолитным. Круминь удивлённо уставился на громаду Управления Космофлота. Чёрт побери, он едва не сделал очередную глупость. Возможно, самую большую глупость в своей жизни.
Он развернулся и быстро зашагал прочь, к стоянке такси. Он даже не взглянул на обогнавший его тёмно-серый «фольксваген-круиз». Сидевший за рулём машины человек был занят собственными мыслями, потому тоже не обратил внимания на спешащего куда-то незнакомца.
Земля, столица Еврόссии, 10 августа
Два дня у Берга ушло на то, чтобы «избавиться от улик». Кремировать тела было проще всего. Но оставались космошлюпка «Колумба», скафандры, оборудование для планетарных исследований – всё, что побывало внутри «облака». Снаряжение нужно было списать, перевести в разряд «предметов, представляющих опасность для окружающих» и отправить чартерным контейнеровозом в сторону Солнца, в этот универсальный «мусоропоглотитель» человечества. Вся деятельность Берга укладывалась в официальную версию, потому секретности не требовала. Но он должен был проследить, чтобы ничего не забыли, а главное – чтобы никто не вздумал сделать химанализ «опасных» предметов. Требовалось присутствие инспектора СБК в доках космоверфи.