Реквием по вернувшимся (Вереснев) - страница 55

Она облизнула губы:

– И что было дальше? Что выяснилось?

– А всё так и есть, как увидела девочка. Примерно через два часа после того, как Вероника засыпает, на её коже проступают алые пятна, будто кровь сочится сквозь поры. Но это не кровь, а нечто бесплотное, фосфоресцирующий свет. Вскоре всё её тело начинает светиться тускло-алым. Температура при этом опускается, я так понимаю, до температуры окружающей среды, пульс исчезает…

– Но это невозможно! У тебя же получается описание трупа.

– Я не закончила с симптомами. Вероника не ест с самого приезда, при этом голода не испытывает. В «нормальном» состоянии температура у неё тридцать два градуса, и продолжает понижаться. Пульс – тридцать шесть ударов в минуту. Временами останавливается дыхание…

– Что значит: «останавливается дыхание»?

– Она иногда перестаёт дышать во время разговора, как будто забывает это делать, а надобности в кислороде не испытывает. Создаётся впечатление, что обмен веществ у неё в организме остановился. Хотя, согласна, это кажется невозможным. Я бужу её до того, как она впадает в «летаргию». Но я не уверена, что от этого будет хоть какая-то польза.

Медведева помолчала, внимательно посмотрела на собеседницу:

– А у тебя как дела?

Елена нервно сглотнула.

– Слава богу, ничего такого за собой не замечала. Никаких симптомов.

– Сегодня ночью проверим, если не возражаешь.

Внизу плескалось море, волны с тихим шорохом накатывали на берег и отступали, оставляя после себя клочья пены. Тихий ветерок шевелил листья маслин за беседкой. Да, всё было мирно, привычно, по земному. И никак не вязалось с кошмаром, который затягивал, словно гигантская воронка.

– Ярослава, что же это такое? Ведь это не может быть связано с нашей экспедицией? Нас же проверяли в карантине!

– Карантин называется, – Медведева презрительно скривила губы. – Несомненно это связано с Горгоной, других объяснений нет.

– И что нам делать?

– Что делать – каждый решает за себя. Я – решила, Ника решила. А ты?

Андрей Лесовской

Земля, Крым, 30 июля

Контрастный душ смыл не только пот и усталость, но и тревога отступила. Что бы там не вспомнила Белка, это наверняка относилось к её работе. Скорее всего, забыла что-то в отчёт об экспедиции вставить, потому и примчалась к командиру. Правильно, Круминь мужик умный и знающий, он придумает что делать. В конце концов, главная ответственность на нём лежит, а не на разведчике-планетологе. Андрея же всё это вообще не касалось ни каким боком.

С такими мыслями он вышел из душевой, вернулся в холл, уселся перед экраном. С такими лениво гонял программы каналов, похожие друг на друга, словно близнецы. И когда пришла Белка, спросил вполне благодушно: