— Как кто? — удивился Круль-сон. — Добрый бог, который когда-то помог Первым и барголам спастись от ярости другого божества. Он поселился здесь, дабы охранять нас и после... но теперь преследование прекратилось, и барголы оказались в ловушке.
Мы с Амёбой переглянулись, но вслух высказывать сомнения относительно слов старейшины не стали.
— Об ущелье стало известно слишком поздно. Во фракции не осталось ни одного светлого мага, обладающего вторым рангом, необходимым для разговора с божеством.
Кажется, я начал понимать, к чему клонят старейшины. Именно я и должен выйти на связь с «добрым богом», хотя, кажется, это был обычный светлый дух по типу Седобородого... И здесь возникала проблема. Я ведь тоже не мог призвать светлую сущность. Точнее, мог, но тогда бы эта белая сущность мгновенно набросилась на меня, чёрного мага. А уж о том, что бы с ней договариваться, не могло быть и речи.
Хотя... имелась у меня одна интересная идейка: разумно потратить очки эволюции, полученные за достижение сто седьмого уровня, и немножко обмануть Систему. Снова.
Видя наше замешательство, Круль-сон спросил:
— Вы точно можете вызвать светлую сущность?
— Вполне, — опередил я Амёбу, который с удивлением посмотрел на меня, мол, ты ведь чёрный маг, но промолчал. — Нужно уговорить его освободить проход?
— Да. В обмен вы получите то, что ищете. Металлический куб. Но не стоит думать, что мы вас просто используем. Наша жертва велика, значительно больше вашей. Артефакт был найден несколько столетий назад, и сейчас его магическая аура поддерживает жизнь уважаемого Вуфа. Отдать вам куб — значит убить самого древнего старейшину... — при словах о Вуфе Круль-сон перешёл на размеренный почтительный тон, будто старик мог его услышать. — Он установлен в самое темя старейшины, даруя ему жизнь, а нам — свет от благословения Вуфа!
Круль-сон, как оказалось, гораздо более Роваля верил во всю эту муть со священством камней, важностью парализованного старика и силой «доброго бога». Тот же Роваль, судя по его оговорке, отчаявшись выбраться, начал эксперименты с уничтожением белых «священных» камней, что для остальных барголов должно было казаться богохульством. Круль-сон не такой... Он действительно считает, что идёт на большую жертву, отдавая нам обломок Ключа. Однако спорить с фанатиком — дело бессмысленное. Особенно, когда у этого фанатика в запасе десятка крупных воинов с копьями.
И, конечно, в столь ответственный момент решил высказаться Клык Первый, отличавшийся язвительным характером и извращённым чувством юмора.