Вновь делаю попытку встать, на этот раз никто не мешает, и спустя какое-то время я на ногах. В глаза бьёт яркий свет - кто-то всё таки догадался щёлкнуть рубильником и осветить танцпол. Охрана проталкивается сквозь толпу, но растаскивать дерущихся уже не надо: на ногах только я и Антон, вокруг - полдюжины тел в разной степени помятости.
- Прекратить драку! - по инерции гаркает самый звероподобный секьюрити, размахивая шокером. - Руки, мать вашу! Покажите ваши руки!
Вяло поднимаю культяпки: каждое движение отдаётся болью по всему телу.
Пол начинает предательски вращаться, последнее, что помню - как меня всё таки кто-то успел подхватить до того, как я пополнил ряды "отдыхающих".
Год 27, утро 14 апреля, суббота, Нью-Мехико
Финал вчерашнего вечера помню смутно: кажется, сперва приехала полиция, наказала непричастных, похвалила виновных... Или наоборот было?
Затем была скорая. Пожилая фельдшер вколола налепила мне на рассечённую бровь здоровенный пластырь, оказала первую медицинскую всем несправедливо пострадавшим, а затем укатила в местную клинику, прихватив меня с собой. Уже там сбрызнула лоб заморозкой и наложила швы.
- Через неделю придёшь снимать. Ну, или снимешь сам, там ничего сложного нет, и ребёнок справится.
Со швами - может и справится, а вот с дорогой до палаты и койки - понадобилась помощь. Фельдшер, тихо матерясь, помогла моему бренному телу дотащиться до искомого, и даже немного раздеться: спать в брюках ещё терпимо, но вот в носках!
Утро началось с резкого и подлого, словно вчерашний удар, опаляющего и всевыжигающего света.
- Проснись, красавица, и пой, - с этими словами Антон распахнул жалюзи, впустив безжалостное эдемское солнце в палату.
Даже сквозь закрытые веки слепило так, что голова вновь закружилась.
- Ладно-ладно, был не прав, - парень, видя мои тщетные попытки закрыться подушкой, чуть прикрыл жалюзи. - Так нормально?
- Жить можно, - в горле было сухо, словно в Сахаре. - Пить.
- Воды?
- Лучше сока. Томатного, - внезапно для самого себя заказал я.
- А, ну да, ты ж вчера крови потерял мама не горюй. Как себя чувствуешь? - Антон прошёлся по палате к ночному столику, набулькал из графина стакан живительной влаги и протянул мне.
- Словно меня стадо слонов перебежало, и каждый считал своим долгом оттоптаться по моей голове, - я с жадностью вылакал воду в три глотка. - Ещё.
- На буржуйском общаться сможешь? - наливая второй стакан, поинтересовался наёмник.
- Более-менее, - попробовал я качнуть головой, и та немедленно отозвалась ноющей болью.
- Поменьше телодвижений, тебе вчера здорово досталось, - Антон направился к двери. - С тобой хочет побеседовать шериф, Керриган. Сейчас позову её.