– Понятно. Не мировая трагедия, на мой взгляд, но ты же знал, что поступаешь плохо, Иоаким.
– Две плевые секунды.
– Вовсе не плевые. Целых две секунды, – Рино не нравилось, как в последнее время разговаривал его сын.
– Матери придется платить. Ну, то есть она говорит, что ты будешь платить. Пришлось мыть весь коридор, а ведь я побрызгал только в углу.
Смысл дошел до Рино только через несколько секунд. Он будет платить, потому что косвенно именно он виноват в происшествии, потому что не разрешил накачать своего сына наркотиками.
– Хорошо. Поговорим, когда я вернусь.
– А где ты?
– В Бергланде. Небольшой городок на севере. Вернусь завтра вечером. И сразу зайду к вам. Думаю, нам надо поговорить втроем.
– О-о-о… это будет непросто.
– Нам нужно поговорить, Иоаким, понятно?
– Я прыснул чуть-чуть в угол, и все!
– Я понял. И все-таки. Поговорим завтра. Ладно?
– Ладно.
Он лежал на постели, уставившись в деревянный потолок, белое жесткое белье пахло стиральным порошком. Может быть, он ошибается. Может быть, Иоаким действительно сражается с миллионом дьяволят, которые не дают ему покоя. Может быть, он зря испугался того, что «Риталин» – наркотик? И сейчас оказывает сыну медвежью услугу, стараясь принимать его таким, какой он есть? Может быть, он обращается с сыном так же жестоко, как отец – с Эвеном Харстадом, только загоняет его не в тюрьму, а в собственное тело?
Рино начал понимать, что, возможно, Хелена в чем-то права, и заставил себя не думать на эту тему. Инспектор набрал номер справочной и, получив нужную информацию, позвонил в дом престарелых Бергланда. Он представился и сказал, что хочет поговорить с Халвардом Хеннингсеном. Раздались звуки шлепающих сандалей, открывающихся и закрывающихся дверей, потом усталый голос на другом конце провода сказал:
– Да? Кто это?
– Рино Карлсен. Я заходил к вам по поводу Эвена Харстада.
– Достаточно было сказать, что вы заходили. В последние полгода других гостей у меня не было. И почему в этот раз вы звоните? Не по нраву стариковский запах?
– Вообще-то я получил ответы на все свои вопросы. Но я тут поразмышлял над тем, что вы рассказали.
– Да, над этой историей стоит поразмыслить. И о чем вы думали?
– Вы сказали, что мать Эвена умерла в родах, и…
– Я этого не говорил. Вам надо научиться слушать, молодой человек. Я сказал, что она умерла до его рождения.
– А разве это не одно и то же?
– По-моему, на вашей работе быстро учатся не делать поспешных выводов.
– Да, это так.
– Ну и славно. С матерью Эвена за несколько недель до срока родов произошел несчастный случай.