– Почему вы отправили кукол именно сейчас?
– Я поняла, что она скоро появится.
– Вы поняли?
– Я чувствовала, – она поерзала на стуле. – Просто знала, что это скоро случится. Так было всегда. Я знала, когда Линее грустно, даже если ее не было рядом. После того, как нас разлучили, я чувствовала, когда она собиралась ко мне в гости. Ей не нужно было звонить. Я просто знала это.
Она говорила, глотая половину слов, но смысл был понятен. Никлас опять подумал, что люди в Бергланде ошибаются, считая ее умственно отсталой.
– Почему вы ничего не сказали?
– Я сказала Конраду прямо перед тем, как ее нашли. Поэтому он стал копать больше, чем обычно. Но в неправильном месте.
– А полиции? Почему вы ничего не сказали полиции?
– Они бы мне не поверили.
Никласу пришлось признать, что она права.
– Линею убили. Мне трудно ходить, но я искала. И я тоже, не только Конрад. Однажды я кое-что нашла. И тогда я все поняла.
– Что вы поняли?
– Что нашла то, что принадлежало ее убийце. Это так тяжело… Поэтому я поняла.
Никласу показалось, что он упустил нить размышлений Хайди, похоже, она говорила сама с собой. Может быть, она живет в мире фантазий и рассказывает о тех кусочках реальности, которую сама себе придумала.
Она снова встала и пошла на кухню. Он ждал, что она принесет еще один плот, но Хайди протянула ему что-то, напоминающее, на первый взгляд, мертвого зверька. Оказалось, что это меховой воротник.
– Я нашла это на лужайке, – из-за гнусавого голоса слова казались нечеткими.
– Где именно?
– У другого залива.
– И вы считаете, что эта вещь принадлежит убийце Линеи?
Она кивнула.
Никлас не понимал, как ему относиться к увиденному и услышанному. Хайди говорила спокойно и взвешенно, но то, что она рассказывала, заставляло его сомневаться, способна ли она отличить реальность от фантазии.
– Конрад позвонил мне в тот вечер, когда Линея пропала. Он спросил, не у меня ли она. Я жила у Элвара и Дортеи Ингебретсен. Из их дома видно залив. Он позвонил еще раз позже. И еще несколько раз ночью. Я поняла, что она мертва. И начала искать, искала изо всех сил. Но я плохо хожу. Через два дня я нашла этот воротник и сразу догадалась, чей он, – она прижала кулак к губам, мелкая дрожь пробежала по ее телу. – Но только через пару дней я поняла, что он ее закопал. Я проснулась среди ночи и поняла. И поэтому снова начала искать, но так и не смогла отыскать место. Два дня шел проливной дождь. Все следы смыло.
– Этот воротник может принадлежать кому угодно.
Она уверенно покачала головой.
– Вы почувствовали?
Она кивнула.
– Почему вы не попросили Конрада копать в другой стороне, если была уверена, что ее закопали где-то здесь?