– Бутылка. У тебя осталась бутылка?
– Что происходит, Никлас?
– Бутылка, которую ты уронил?!
– Она в мусорном ведре.
– Найди ее и спрячь. И не пей больше черносмородиновый сок, пока я тебе не скажу.
– Господи боже мой!
Никлас уже вышел из спальни.
– Запри дверь, Рейнхард.
Он сбежал по лестнице, почти не касаясь ступенек. Ощущение, что догадался он слишком поздно, стремительно усиливалось.
* * *
Никлас пытался на бегу набрать номер телефона жены, но ошибся, и ему пришлось начать заново. Садясь в машину, он услышал гудки, и у него появилась слабая надежда, что Карианне сейчас ответит. Но электронный женский голос сообщил, что абонент отключен или находится вне зоны действия сети. Никлас не поверил, убедил себя, что это просто случайность, что если он позвонит еще раз, а потом еще раз, то все-таки сможет дозвониться. Он рывком тронулся с места, вновь набрал номер и, зажав телефон между ухом и плечом, утопил педаль газа в пол. Дорога перед ним сузилась, машину бросало из стороны в сторону, как на льду, но он успел услышать то же сообщение до того, как машину занесло, и ему пришлось схватиться за руль обеими руками. Мозг подавал отчаянные команды снизить скорость, Никлас взял себя в руки и решил потерпеть до трассы. Фонари вспыхивали перед ним, как огромные сигнальные ракеты, казалось, они сейчас упадут прямо на машину. Никлас вцепился в руль. Карианне сама заварила эту кашу. Она отвечала на письма поклонника, по детской наивности поддалась на искушение обожанием, и, сама не понимая, помогла этой увлеченности перерасти в нечто большее – что-то, что напугало ее и заставило прекратить эти отношения. Но не получилось. Они не закончились.
Никлас ясно осознавал всю гигантскую игру, которая крутилась вокруг Карианне, и тогда, и сейчас. Его Кариан-не, такая жизнерадостная, мягкая и чувствительная. Лишь через несколько месяцев после их знакомства она решилась рассказать ему о своей болезни, сначала очень осторожно, отстраненно, чтобы он не сразу понял, насколько это серьезно. Потом она открыла ему все, рассказала, что была при смерти, а потом все вдруг встало на свои места, как будто счастливая звезда вела ее по жизни. А этой звездой был не кто иной, как тот самый мальчик, с которым она отказалась продолжать переписку.
Никлас проскочил съезд к дому, и ему пришлось сдавать задним ходом. Он заметил машину жены, но все равно вдавил педаль газа в пол. Никлас выскочил из машины еще до того, как она остановилась, рванул дверь и заорал:
– Карианне!
Лишь эхо пустого дома ответило ему. Никлас метался по комнатам, все они казались еще более голыми и пустынными, чем обычно. Он снова набрал ее номер и заметил, что на экране появился значок входящего сообщения. Он совсем забыл включить звук. Дрожащими пальцами Никлас нажал кнопку и открыл сообщение.