2.28 Страсти на Сан-Микеле
Люций поднял бровь.
— Сцена ревности? С чего мне тебя ревновать?
— Осмелюсь напомнить про Маэстро, — осмелилась напомнить я.
— С Маэстро у нас были совершенно иные разборки.
— Ну, так что ты сделаешь с тупой сукой? — я устала ждать и бояться, поэтому просто хотела, чтобы все закончилось — так или иначе.
— Что я сделаю… — Люций перешагнул через тело Чезаре и подошел ко мне. Я отступила на шаг. Он приблизился на тот же шаг. Я отступила еще. Он усмехнулся и вновь подошел. Я отскочила и уперлась спиной в плачущего на могиле ангела. Люций одним движением преодолел расстояние между нами и наклонился, глядя мне в глаза. — Что я сейчас с тобой сделаю…
Тон у него был угрожающий и предвкушающий одновременно. Он провел кончиком кинжала по моему горлу, заставив запрокинуть голову, и улыбнулся.
— Боишься? — он почти шипел.
— Неа, — я смотрела на него в упор.
Бледное лицо с черными пронзительными глазами, светлые волосы, шелковый яд которых я все еще ощущаю своими пальцами. Тонкие бледные губы искривлены улыбкой, в которой как обычно ни грамма радости. Расстегнутая белая рубашка открывает сияющую кожу груди, к которой так и хочется прикоснуться, провести ладонями.
— Умнеешь, — шепчет Люций, перехватывая одной рукой мои руки, тянущиеся к еще застегнутым пуговицам рубашки. Во второй руке у него все еще кинжал и его острие у моего горла. Если я двинусь — я порежусь онего. И я делаю это.
Совсем не больно — наверное, очень острый. Я чувствую только стекающую по шее кровь и вижу жадный взгляд вампира, следящий за ней.
И потом кинжал летит на землю, я лечу на могилу, Люций оказывается сверху, его язык слизывает кровь, его рот присасывается к моей шее, его руки задирают подол длинного черного платья, его пальцы хозяйничаюту меня между ног, его член сквозь плотные джинсы чувствуется так сильно, что я боюсь, что он их прорвет. Кажется, это именно я расстегиваю пряжку тяжелого ремня и тяну молнию вниз. Кажется, это именно Люций отодвигает в сторону мое белье — зачем я его ношу? — и я чувствую как непривычно горячая для вампира плоть касается внутренней сторонымоего бедра, раздвигаю ноги…
И в этот момент я вижу, что глаза на перстне-звере, надетом на ту руку Люция, что сейчас тянется к моему лицу, становятся из желтых алыми.
И еще он рычит. Перстень.
— Блядь! — Люций замер и с ненавистью посмотрел на перстень. — Вовремя.
Позади раздался хрип, а когда я обернулась, я увидела Чезаре, дергаными движениями поднимающегося с травы.
У вампирской скорости есть несомненные преимущества — через секунду полностью застегнутый Люций уже подносил запястье с разрезанной веной ко рту мальчика, а я все еще отряхивалась и оправляла одежду, охваченная невероятными сожалениями о том, что у нас так и не случилось секса на могиле на кладбище Венеции. Когда еще выпадет такой случай, ну правда же.