— Там было вот так… — пальцы заскользили, пытаясь взять воображаемый аккорд.
Люций сделал еще шаг, склонил голову и еще раз спросил:
— Как?
Чезаре как будто растерялся, замер, вслушиваясь в себя, и тут лицо его просияло.
— Да, вот так! — пальцы задвигались уверенно, он прикусил губу и прикрыл глаза, что стал напевать.
Люций приблизился еще немного, и когда Чезаре открыл глаза, стоял уже вплотную. Но мальчика это уже мало волновало.
— Дайте ручку! — вскрикнул он. — И бумагу, я запишу!
— Что запишешь? — нежно пропел Люций, обнимая его за плечи.
Я огляделась — бумаги с ручкой у нас не было. Но можно наверное записать в телефоне… Люций сверкнул глазами, я упала обратно на диван. Молчу.
— Записать! — как-то отчаянно воскликнул Чезаре. — Я же забуду!
— Что забудешь? — мурлыкнул Люций, почти прижимаясь к нему. По-моему, он издевался.
— Музыку! — Чезаре огляделся, не обращая на Люция внимание. С балкона открывался вид на тот зал, где он вчера играл на фортепиано. Он просиял. — Я пошел!
— Нет, — спокойно сказал Люций и быстро связал его руки… моими разрезанными джинсами?! Я открыла рот, чтобы сказать все, что об этом думаю, но Люций закрыл его мне еще одним взглядом. Ну и ладно.
— Что вы делаете? — мальчик наконец испугался. — Отпустите! Мне надо записать музыку!
— Какую музыку?
Чезаре попытался пнуть Люция, но тот изящно отклонился.
— Там сначала вот так… Пам-пам… а потом очень быстро, очень, а потом стоп… и… Да выпустите меня! — бедняжка уже орал в голос.
Люций провел пальцами по его лицу — и словно поймал рукой судорогу, исказившую красоту Чезаре. Он дергался резко и невпопад, словно не контролировал себя.
— Записать… — пальцы дергались и извивались.
— Это его от Айвана Реона так проперло? — заинтересовалась я.
— Заткнись, — не оборачиваясь посоветовал Люций. Он пристально всматривался в лицо Чезаре. Оно менялось — кривилось и дергалось как у больного, из черко очерченных губ вылетали какие-то воющие звуки. На музыку не очень похоже.
В какой-то момент он не удержался на ногах, упад на колени, а потом свалился на бок, корчась в судорогах.
Люций присел на корточки, задумчиво глядя на происходящее.
— Что с ним? — я тихонько на цыпочках подкралась к ним и шепнула это Люцию на ухо, осторожно положив руку ему на плечо.
— Его ищет музыка, — так же тихо ответил он, ловя мою руку и мимоходом целуя ее.
Я застыла не дыша, потрясенная этим машинальным жестом вампира. Он, кажется, даже не отследил, что сделал. На всякий случай промолчала.
— Ну же, Чезаре, — пробормотал Люций. — Какая же это была музыка?!