Натягивая рубашку, Сайо с каким-то странным отрешением подумала: «И зачем ему это было надо? Что он хотел разглядеть?».
Натянув куртку, она присела на топчан и после недолгого размышления решила, что, скорее всего, Носо искал у нее на теле какие-то изъяны или, может быть, приметы. Девушка задрала рубаху. Вроде ничего из ряда вон выходящего, кроме родимого пятна под левой грудью. Светло-коричневое пятнышко размером с две серебряные монеты и формой похожее на треугольник или крыло бабочки.
– Бабочка, – проговорила Сайо и вдруг побледнела, услышав «Фудзико».
«Это же имя матери, – девушка открыла рот, глядя в никуда. – Значит, я на самом деле принцесса!»
Ни случайно прочитанное письмо Токого, ни слова Алекса не смогли окончательно убедить Сайо в ее происхождении. И только сейчас, после «осмотра» учиненного главарем разбойников, она окончательно поверила, что ее мать сама Фудзико Тонго, жена императора Амамото. Даже страшно подумать, кто ее отец. Самозванец? Или настоящий Сын Неба? Наверное, Алекс прав и истину знают только боги.
Вновь раздался шум шагов и голоса. Она поспешила заправить куртку и повязать пояс. Лязгнул засов.
– Выходи! – послышался грубый оклик.
Сайо подошла к двери и зажмурилась от дневного света.
– Пошла! – крикнул незнакомый разбойник.
У девушки заслезились глаза, прикрывая их ладошкой от солнца, она увидела трех лошадей. Носо уже сидел в седле.
– Возьми, – Херато набросил ей на плечи толстый, шерстяной плащ.
Разбойник помог ей усесться в седло.
– Попробуешь бежать, свяжем, – коротко бросил Носо.
Херато одним прыжком вскочил в седло и взял ее лошадь за поводок.
Сайо, боясь упасть, инстинктивно вцепилась в гриву. Трое всадников выехали за ворота постоялого двора.
Дул пронзительный холодный ветер. Девушка с благодарностью думала о Херато, снабдившем ее теплым плащом. Накинув на плечи капюшон, она сгорбилась, то и дело дуя на озябшие руки.
Разбойники никуда не торопились. Лошади шли быстрым шагом, воины переговаривались о чем-то своем, не обращая никакого внимания на Сайо. Вдоль дороги тянулся голый осенний лес. Девушке казалось, что деревья с жалостью смотрят ей вслед печальными глазами.
В полдень они остановились. Херато легко снял Сайо с лошади.
– Если что нужно, вон кусты, – проговорил он бесцветным голосом. – Бежать не пытайся.
Кустами это жалкое скопление голых прутьев назвать можно было с очень большой натяжкой. Но девушку это уже мало волновало. Пришло время менять привычки. Теперь она не воспитанница знатных господ и завидная невеста, а лишь рабыня, в лучшем случае наложница.