Едва ей стало чуть лучше, девушка попыталась узнать у Юнхе, у кого она служит в замке. Но служанка смущенно улыбнулась и развела руками:
– Мне запрещено рассказывать тебе о замке, госпожа.
Сайо понимающе кивнула и закрыла глаза.
Вечером еще раз пришел лекарь. Поменял повязки, смазал ссадины и напоил ее горьким отваром. Служанка поклонилась и распрощалась с госпожой до утра. Принесли новую жаровню, поставив ее у кровати. Сайо пригрелась. То ли от тепла, то ли от лекарства, но тело почти перестало болеть, и девушка заснула.
Следующее утро началось с прихода Юнхе. Женщина помогла ей умыться, принесла завтрак. Потом пришел лекарь, осмотрев девушку, он остался доволен ее состоянием.
– У тебя сильный организм, госпожа, – скупо улыбнулся старик, кланяясь.
– Спасибо, почтенный, – попыталась улыбнуться Сайо.
– Тебе нужно как можно меньше разговаривать, госпожа, – наставительно проговорил лекарь. – Иначе на лице останутся шрамы.
Девушка хотела возразить, что они вряд ли успеют появиться, но передумала. Служанка тоже сидела молча, ожидая приказаний, поэтому в камере стояла полная тишина. Так что ясно слышался долетавший из окна неясный шум. Сайо лежала под одеялом, боль притупилась, и пришли мрачные, полные черной безнадежности мысли. Она чувствовала, как темная волна обреченности грозит затопить разум. Пришлось вновь вспомнить уроки преподобного Кимцзы. Сосредоточившись, девушка попыталась очистить сознание. Погрузить мозг в спячку. Просто смотреть в никуда и лежать без единой мысли в голове.
Лязгнул засов, и в камеру вошел рыжеволосый чиновник. Сайо вздрогнула от страха. На лбу выступил пот, а пальцы рук, лежащие поверх одеяла, мелко задрожали. Чубсо что-то спросил у служанки. Юнхе с поклоном ответила, но девушка не смогла разобрать слов от охватившего ее ужаса. Вся её воля ушла на то, чтобы не отвести взгляда от его пронзительных карих глаз.
Очевидно, слова служанки его удовлетворили. Он кивнул и вышел, что-то буркнув на прощание. Только когда за ним закрылась дверь, Сайо поняла, что все это время даже не дышала. Она закашлялась, и из разбитых губ вновь закапала кровь. Служанка торопливо подала ей чистую тряпочку.
– Что ему было нужно? – хрипло спросила девушка.
– Он спрашивал о твоем состоянии, госпожа, – не скрывая удивления, ответила Юнхе.
– Ждет, когда меня опять можно будет бить, – проговорила Сайо, откидываясь на подушку.
Служанка наклонилась к ней и понизила голос:
– Если узников собираются пытать, их не лечат, госпожа. Господа Чубсо и Сабуро приказали мне хорошо ухаживать за тобой.