Не успела у меня оформиться эта мысль, как Тара обратила на меня внимание.
– Ну иди же сюда! – воскликнула она, распахнув объятия.
Я попыталась поймать взгляд Деккера, чтоб понять, как быть. Я не любила обниматься в общем, а Тару я не любила в частности. Но Деккер так вытаращил глаза и кивнул в сторону Тары, что стало ясно: хорошая девочка должна это сделать. Поэтому я встала и подошла к Таре.
– Как я за тебя волновалась! – сообщила она, хотя ни разу не показалась в больнице и даже не прислала открытку.
После чего сжала меня в объятиях и начала раскачивать из стороны в сторону. Отозвались короткой, но острой болью сломанные ребра. И меня вырвало. По Тариной спине в бирюзовом свитере потекло желе из больничного буфета и непереваренный картофель фри, купленный в соседнем фастфуде. Я упала. И даже с пола заметила, что длинные темные волосы Тары все в остатках моего обеда.
– Супер! – восторженно произнес Карсон.
Жанна высунулась из комнаты.
– Миссис Максвелл, Дилани вырвало! – сообщила она в коридор.
Ко мне подскочил Деккер, подхватил меня под мышки и поднял на ноги.
– Ты как?
– В порядке…
Я посмотрела на Тару. Челюсть у нее ходила ходуном, но она понимала, что не может наехать на меня.
– Боже мой, прости меня, – извинилась я растерянно.
Тара знала, что к ней прикованы все взгляды. И она сделала именно то, что должна была сделать любая сучка в заблеванном свитере на глазах симпатичных парней. Она разделась. Под свитером у нее оказалась обтягивающая белая маечка.
– Не смертельно. Но если не возражаешь, я бы помыла у тебя голову, – сказала она с улыбкой во весь рот.
Влетела в комнату мама, осмотрела, не ушиблась ли я.
– Дилани, что случилось? Тебя тошнит? Голова болит? Ребята, давайте вниз. Я испекла печенье.
– Со мной все хорошо. Просто Тара слишком крепко меня обняла, – ответила я, еще раз подтверждая сама себе, что не зря обычно избегаю объятий.
Я нашла чистую футболку, почистила зубы, поболтала во рту ополаскиватель и только потом спустилась к остальным. Тара вытирала волосы моим полотенцем.
– Держи. – Я кинула ей серую футболку.
– Ну-у, Дилани… – протянула она, сначала улыбнувшись, потом хихикнув и смерив меня долгим взглядом. – Мы же разного размера.
Интересно, что она имеет в виду: что у нее грудь больше (истинная правда) или что талия тоньше (тоже истинная правда). Только вот если сложить наши параметры и поделить пополам, то мы наверняка носим один размер.
Тара прижалась полураздетым боком к Деккеру, который поглощал мамино шоколадно-ореховое печенье.
– Вот именно из-за него я по тебе больше всего скучал, – сообщил Деккер, демонстрируя надкушенный кругляшок печенья.