Мы оба кивнули, уткнувшись глазами в пол.
– Если вдруг что, вы оба обещаете звонить. Вам ясно? Дилани? Деккер?
Мы оба буркнули в ответ «угу». Мама посмотрела на Деккера.
– Привезешь ее домой в целости и сохранности. – Затем на меня. – Не заставляй меня пожалеть, что я тебя отпускаю.
Когда мы сели в машину, Деккер, по-прежнему не глядя на меня, сказал:
– Неловкая ситуация.
– Она не шутит.
– Папа все время грозится забрать у меня машину, но твоя мама звучит внушительнее.
– Ну что, «камень, ножницы, бумага»? Кто будет пить?
– Это нечестно. Ты всегда выбираешь бумагу, – произнес он в темноту за лобовым стеклом.
– Не буду.
– Тогда тем более нечестно: я знаю, что теперь ты не выберешь бумагу. А я выберу камень, и ты проиграешь.
– У меня с головой не в порядке, ты же в курсе. И такая жестокость с твоей стороны.
Деккер не смотрел на меня, но теперь хотя бы улыбался.
Мы дали круг вокруг города, потому что на объездных дорогах было явно меньше машин, что делало их в некоторой, весьма неопределенной, степени безопаснее. Затем Деккер срезал, и мы выехали на другую сторону озера, примерно туда, куда мы направлялись в день моего падения.
Летом родители Бакстера дом сдавали. Зимой в нем никто не жил. В декабре штат Мэн туристов не интересовал. Деревья перед домом закрывали вид на озеро, что меня вполне устраивало. Мы доехали до конца грунтовой дороги и съехали на траву. Вся гравийная дорожка была уже заставлена внедорожниками, припаркованными почти впритык. Ко входу в дом вели ступеньки, выдолбленные прямо в склоне. Мы вошли.
– Обалдеть! – завопил уже довольно тепленький старшеклассник. – Вы смотрите, кто пришел!
Я присела в реверансе: хотите шоу – получайте. Кто-то вручил мне банку пива, и я невинно похлопала ресницами, глядя на Деккера.
Наша компания устроилась на двух диванах. Нас тут же позвали. Карсон ногой вытолкал Кевина на второй диван, и мне пришлось сесть рядом – на единственное свободное место. Деккер остался стоять.
Высокий пронзительный визг ознаменовал появление Тары. Она вывалилась из кухни и немедленно обняла Деккера, аж вся прижалась к нему.
– Деккер, ты сделал это!
– Ну, потише, потише. У меня почетная водительская должность, – сказал он, махнув рукой в мою сторону.
– О, привет! – поздоровалась Тара, даже не потрудившись натянуть улыбку. Она убрала длинные каштановые волосы за спину и посмотрела на Деккера.
– Когда заскучаешь – я на кухне.
Сказав это, она взглянула на меня, будто поясняя, в чьем именно обществе он скоро заскучает. И с надменным видом удалилась на кухню.
Компашка на диванах в подробностях, перебивая друг друга, обсуждала, как я утонула. Вернее, как я упала – так они говорили. Будто я оступилась и разбила коленку. А потом встала, отряхнулась и пошла себе дальше. Точно такое каждый день случается. Деккер, видимо, заскучал, потому что где-то на третьем круге той же самой истории он исчез.