– Пикеринг не обнаружен.
– Тогда перед вами его убийцы.
В жизни не встречал я такой дикой злобы, какой сверкнули полускрытые бинтами, покрасневшие глаза. Имело ли смысл протестовать, говорить, что пожар начал он, а не мы, что с Пикерингом боролся он, а не мы, что смерть Пикеринга на его совести? Я хотел было выкрикнуть это ему в лицо, но как же объяснить в таком случае, почему мы прятались в соседней комнате? Рассказать Бернсу о Данцигере и о проекте? Никакого объяснения нашему поведению я не находил.
– Ну? – обратился ко мне Бернс. – Хотите что-нибудь мне сказать?..
Я немного подумал и покачал головой.
У входной двери зазвенел звонок. Мы услышали, как дверь отворилась, до нас донесся голос горничной и другой, мужской. Шаги все ближе и ближе, горничная замерла на пороге, а к нам в гостиную вошел полицейский, который оставался у дома № 19 на Грэмерси-парк. Держа шлем под мышкой, он отвесил поклон, смиренно опустив голову, потом отступил на шаг и поднял палец к усам, чтобы их пригладить. Забинтованная голова в шезлонге царственно кивнула в ответ, миссис Кармоди снисходительно наклонила головку. Приветственная церемония заняла несколько секунд, и, если бы я даже не догадывался ни о чем раньше, теперь я понял бы со всей очевидностью, что здесь обитают деньги и власть – и оба блюстителя порядка отдают себе в том отчет.
– Ну? – произнес Бернс снова и тем самым сразу определил свое положение в гостиной, недосягаемое для обыкновенного полицейского служаки.
– Так точно, сэр, – ответил сержант, расстегивая две медные пуговицы как раз над ремнем. Сунул руку за борт шинели и, повинуясь актерскому инстинкту, свойственному, кажется, любому человеку этой эпохи, прошествовал, не вынимая руки, к столику рядом с шезлонгом Кармоди. И только тут достал из-под шинели толстую пачку зелененьких купюр, перехваченных бумажными лентами, и шлепнул ею о столик.
– Нашел у него в комнате, сэр. – Он кивнул в мою сторону. – Хозяйка показала мне, где его комната, и деньги были в саквояже, спрятаны под бельем…
Я буквально онемел от изумления. Бернс подошел к столику, наклонился и внимательно осмотрел купюры.
– Это ваши деньги, сэр?
Забинтованная голова повернулась – похоже, что движение причинило Кармоди боль, – и воспаленные глаза уставились на пачку, часто мигая.
– Да, билеты были помечены. Мой банк опознает их все до единого.
Бернс взял деньги со стола, запихнул их во внутренний карман и приблизился к нам с Джулией.
– Ну? – повторил он чуть ли не весело, остановившись подле меня. – Теперь-то вы хотите что-нибудь мне сказать?..