Я отодвинула край, тут же судорожно вздохнув. Почерк, которым была исписана бумага, уже видела… не раз. Князь Изверев…. Андрей….
Подняла следующий, еще один, еще….
- Госпожа Эвелин….
- Помолчи! – оборвала я ее.
Попасть в детскую бумаги просто так не могли. Если их кто-то и положил….
Если Георгий положил их именно сюда, значит, так было нужно, но для чего?
- Скажи, - повернулась я к Катерине. Алена заворочалась в своей колыбельке, мы обе тут же затихли, но дочь не проснулась, давая нам возможность закончить разговор. – Скажи, - повторила я совсем тихо, - ты собиралась брать эти вещи с собой в Виноградово?
- Да, - не задумываясь, ответила она. – Я и господину графу об этом говорила. Он спрашивал, не нужно ли купить еще что-нибудь. Ведь девочка растет, два-три месяца….
- Да… купить… - перебила я ее, вновь посмотрев на бумаги в своих руках.
Эх, Георгий…. Почему же не сказал мне. Или….
Я подняла взгляд на кормилицу. Похоже, ни я, ни Катерина о них и не должны были узнать.
Случайность!
- Где ты их нашла? – я протянула ей стопку.
Катерина как-то робко направилась ко мне, осторожно взяла находку, подошла к комоду и засунула между льняными рубашками.
- Вот здесь пусть и лежат, - твердо произнесла я. – Убери в комод, потом положишь в багаж. И… - я добавила в голос жестких ноток, - никто не должен знать.
- Господа графиня! – она испуганно посмотрела на меня. На глазах появились слезы….
- Катя! – я была вынужденно подойти к кормилице, взять ее за руку. – Мне кажется, господин граф посчитал, что ты достойна доверия. Мы ведь его не подведем?
Она пару секунд смотрела на меня ошеломленно, явно не ожидая таких слов, потом медленно кивнула, почти сразу же успокоившись:
- И даже маме Лизе? – тихонечко спросила она, посмотрев на меня даже с какой-то благодарностью. Словно я добавила ее жизни значимости.
Наверное, так оно и было. Нам всем хотелось быть чуть большим, чем мы являлись. Ей. Мне….
Теперь я лучше понимала, зачем согласилась на просьбу магианы. Мне, как и Катерине, не хватало в этой жизни нужности.
- И даже маме Лизе! – заговорщицки подтвердила я. – Ни-ко-му! – произнесла по слогам.
- Я так и сделаю, - все еще чуточку растерянно, но уже достаточно твердо, чтобы перестала волноваться и я, отозвалась она. – Никто не узнает!
- Вот и ладушки, - проследив, как Катерина убрала стопку белья в ящик комода, заверила я. – Как Алена кушала? – дождавшись, когда она расправит лежавшую сверху кружевную салфетку, спросила, уводя ее внимание совершенно к другому.