– Я знаю, – прервал ее молодой человек, – у Театра сатиры в одиннадцать.
– Откуда? – удивилась она.
– Твой отец сказал, – ответил он и зашагал вниз.
– Я буду тебя ждать! – крикнула Саша ему вслед.
– Обязательно дождись меня, – донеслось снизу.
– Солнышко мое… – проникновенно звучал голос Визбора из динамиков радиолы, стоящей у изголовья кровати в спальне родителей.
Сами родители сидели, обнявшись и разглядывая пухлый фотоальбом.
– А это мы с Родькой в первой командировке на Памире, – тыкал пальцем в очередную фотографию Владлен Александрович. – Помню: по глупости тогда приударили за проводницей, чуть шеи себе не своротили.
Супруга весело пихала его локтем, не забывая отхлебывать из бутылки, и укоряла:
– Мне бы, изменщик, не рассказывал.
– Я тебя еще и не знал, – смущался супруг и продолжал: – Лиза! Какие там звезды! Я больше нигде таких звезд не видел. С грецкий орех! А луна! С арбуз.
Утром Сашу разбудил голос отца, доносящийся из прихожей:
– Лизок, а где мои коричневые ботинки, которые я из Чехословакии привез?
– Зачем тебе ботинки, Владик? – отвечала с кухни Елизавета Анатольевна. – Не помню. Может, на антресолях.
– Не может быть! – продолжал настаивать он. – Я же их вчера вазелином пропитывал.
– Отстань! – сквозь шум воды кричала супруга. – Потом найдем. Мне сейчас надо Сашеньке вещи собирать. Два часа до отъезда.
Саша сладко потянулась в кровати. Сквозь стекло в комнату проникала небесная бирюза, и девушка протянула к ней ладони с растопыренными пальцами, словно желая ухватить кусок небосклона.
Родители проводили ее до отцовского ЗИЛа.
– С иностранцами особо не болтай. Лучше купайся больше. А то вышлют. «Мама» не успеешь сказать, – предупредил отец.
– Жаль, что Вадима не позвали, – посетовала Елизавета Анатольевна, – обидится он.
– Ладно! – отмахнулся Владлен Александрович. – Хрен с ним. Мешок с говном. Только задницы чужие умеет лизать. Не по товару купец.
– Влад! – усовестила его супруга. – Не в поле.
– Я вас очень люблю, – бросилась их целовать Саша.
– Ходи-ходи. Не рви сердце, – растрогался отец и приказал шоферу:
– Иваныч, вези ее уже. Опоздает.
Когда они добрались до Театра сатиры, автобусы уже были на месте. Николай Иванович выставил из машины Сашин чемодан, молча пожал ей на прощание руку и уехал. Девушка оглянулась по сторонам. Солнца нигде не было. Она взяла чемодан и направилась к ближайшему автобусу. У дверей автобуса ее остановила строгая женщина со списками в руках.
– В Болгарию? Фамилия? – сухо осведомилась она у Саши.
– В Болгарию. Бехтина, – ответила та.
– Есть, – вычеркнула ее фамилию из списков женщина и монотонно проинформировала: – Я ваш сопровождающий. Меня зовут Ирина Петровна Салтыкова. Паспорт и путевку отдашь мне в аэропорту. Алкогольные напитки, сигареты, ножи, в том числе перочинные и столовые, в самолет нельзя. Поедешь во втором автобусе. Поняла?