Ника
Я прилетаю из Парижа ночью, врываюсь домой и, едва переодевшись, мчусь в больницу. У приемного покоя я уже в восемь утра, даже чуть раньше. Знаю, что в такое время в палату не пускают. Часы посещения начинаются позже, но готова заплатить, сколько угодно, лишь бы увидеть его.
Я не знаю, как у отца это получилось. Как он убедил меня в том, что я могу, даже более того, должна уехать, чтобы восстановиться. Я опомниться не успела, как оказалась в салоне самолета, еще не в силах переварить случившееся и летела в спа-отель, где мне должны были помочь прийти в себя. Почему ни отец, ни эти врачи, никто не понимал, чтобы прийти в себя мне нужно одно – Марк. Знать, что с ним все хорошо. Знать, что он жив и все еще хочет меня. Я ему написала тысячу смс, пыталась дозвониться, но так и не смогла.
– Ну, милая, – сказал папа по телефону. – В реанимации ты лежишь голый под простынкой, чтобы, при случае, было удобнее ехать в морг. Там не до телефонов и соцсетей. Переведут в обычную палату, и все будет хорошо.
Я ему верила, верила даже по дороге в больницу. Поэтому, когда в приемном покое перепроверяют списки больных несколько раз и говорят: «А он еще вчера выписался», – пол уходит у меня из-под ног.
Выписался – это, конечно, не умер, но блин! Почему мне врали?! Почему врал папа, почему не брал трубку Марк? Да что с ними такое?!
Я настолько зла, что гоню, как сумасшедшая. Я готова разнести все к чертям. Знаю, что папы дома нет, поэтому еду к нему в офис. Устраиваю безобразный скандал в приемной и врываюсь прямо посередине совещания. Такого я себе никогда не позволяла, но и он перешел все границы.
– Ника…. – удивляется он. – Я думал, ты спишь?
– Дай. Его. Адрес! – чеканю я, наплевав на десяток солидных мужиков, которые смотрят на меня ошалело.
– Я освобожусь через полчаса, мы выпьем кофе и поговорим. Хорошо? – папа пытается перевести разговор в цивилизованное русло и сделать вид, будто все идет по плану. Но я уже завелась, и остановить меня может только еще один Георгий с ножом. И то, не факт.
– Нет. Я не хочу говорить! Дай мне адрес или я разнесу тут все к чертям!
– Дам. Полчаса. Хорошо? Дай мне полчаса.
– У тебя была неделя! – выплевываю я, но послушно выхожу в приемную, где плюхаюсь на диван и закрываю лицо руками. На миг становится страшно, что Марк совсем от меня сбежал и найти его не выйдет, но потом я успокаиваю себя. Как бы он хорошо не прятался, после моей истерики папа мне найдет все, что угодно. Даже если найти нереально.
Папа в кои-то веки пунктуален, он выходит ровно через полчаса и манит за собой в кабинет. Понимает, что скандалить со мной на глазах у всех сотрудников чревато.