– Я тоже очень скучала, но… – острый ноготок легонько проводит по всей длине члена. – Я девочка неопытная, ты ведь подскажешь мне, как надо? – шепчет она и смотрит на член с таким восторгом, который Марк видел только в ее глазах.
От одной интонации, только от этих слов хочется кончить.
– Бля, Ника… – выдыхает парень и кладет ей руку на затылок, запутываясь пальцами в длинных шелковистых волосах. Давление получается непроизвольным, как и толчок бедер в сторону ее рта. Это так же естественно, как дышать. Ника послушно наклоняет голову ниже, до тех пор, пока ее дыхание не начинает щекотать головку члена.
– Чего ты хочешь, Марк? – шепчет она, касаясь мягкими губами напряженного, готового взорваться ствола. И парень хрипло выдыхает.
– Господи, да возьми же его, наконец, в рот, а то я сдохну.
В ответ раздается тихий смех, и пухлые губы медленно обхватывают головку члена и двигаются вниз. Марк сдерживается изо всех сил, чтобы не надавить на затылок сильнее, сжимает зубы и шумно выдыхает, когда Ника влажно ведет губами вверх и на секунду отпускает изо рта член, чтобы отдышаться и повторить движение снова, уже смелее, глубже и увереннее.
– Твою ж мать…
Марк бормочет что-то бессвязное, стараясь не стискивать волосы на ее затылке, когда Ника облизывает его, как эскимо на палочке. Проводит языком по вздувшимся венам и скользит по влажному члену руками следом за губами, сжимает у головки, вдыхает и погружается снова, а потом начинает сосать так горячо, плотно и влажно, создавая долбанный вакуум и заставляя буквально хрипеть от неконтролируемого желания и двигаться бедрами ей навстречу. Рот Ники – врата рая – горячие, тугие и влажные, в них хочется погружаться все сильнее, глубже толкать настойчивее бедрами, и Марк, не в силах сдерживаться, давит на затылок, притягивая к себе ее голову.
Тормоза отказывают совсем, и он погружается глубже, до судорожного глотательного движения и даже мысль о том, что может быть стоит дать ей отдышаться, неспособна заставить думать.
– Еще, – вырывается стон, когда Нике удается немного отстраниться и глотнуть воздуха, и она послушно снова насаживается на член, творя языком нечто невообразимое.
Перед глазами фейерверки, и Марк сдавленно стонет.
– Тише… замри…
Но это служит сигналом, после которого горячие губы смыкаются под головкой и, напряженно сжимаясь, скользят вниз. Руками Ника ласкает поджимающиеся яйца, и становится понятно, что остановиться точно не выйдет, не сейчас, когда она такая восхитительная.
Она работает ртом все быстрее, издавая такие восхитительно влажные звуки, что остатки контроля развеиваются, Марк глубже толкается в ее рот и хрипло стонет: «Ника…» – пока кончает тугими струями в ее рот, она послушно сглатывает до последней капли и только потом с довольной улыбкой отстраняется, в то время когда Марк может только тяжело дышать, опираясь спиной на стену.