— Не стоит заставлять лорда ждать.
— Да, да, все так, — засеменила за мной баронесса.
С хальдагом мы встретились уже у кареты, из которой он вышел, чтобы поприветствовать свою невесту.
Почувствовав пальцы баронессы на своем локте, я вспомнила, что должна опустить взгляд, и нехотя отправила его гулять по мощеной дороге, что вела к замку. Увидела черные, из мягкой кожи сапоги до колен, облегающие широкие мужские икры. Припечатав подошвами к камню поземку, лорд шагнул ко мне.
— Леди Адельвейн, надеюсь, вы хорошо отдохнули и готовы к новому путешествию?
Вопрос был риторическим. Уже в следующую секунду этот кусок металла принялся здороваться с моими неродственниками и сразу с ними прощаться. А я испытала новый виток страха, когда следом за де Гортом из кареты выскользнул, бесшумно, почти грациозно, здоровенный черный дог.
От обычного земного дога его отличали размеры (этот в холке будет повыше пони), стальная арматура и горящие красным, словно два сигнальных огонька, глаза.
Господи, а это что еще за адская зверюга?
Еще спустя минуту мне окончательно поплохело. Грозное «гав!», от которого я испуганно шарахнулась, неожиданно сменилось вполне себе человеческим ворчанием: «Ну, посмотрим, что это за сиротка такая, ради которой стоило тащиться в такую даль и в такую дыру».
Собака. Говорящая. Мать моя женщина, роди меня обратно!
Сев на задние лапы, пес уставился на меня немигающим взглядом. Даже голову склонил набок, явно пристально меня изучая.
«Эй, цыпа, ты что, никогда вейров не видела? Вот честное слово, Мэдок иногда как выберет…»
Самое странное, что на пса не обращали внимания. Нет, на него, конечно, поглядывали с опаской, Карел так вообще на ступени крыльца поспешил убраться, но разглагольствования этой хамской псины как будто до них не доходили.
Может, я от стрессов уже того, совсем крышей поехала?
— Леди Адельвейн, прошу. — Покончив с приветствиями и прощаньями, Стальной протянул мне руку, целую ручищу, в кожаной перчатке.
«Еще и бледная такая, — продолжала критиковать меня эта, с позволения сказать, собака. — Хвост даю на отсечение, девица не только дурная, но и больная».
И вот тут я не выдержала — вдруг стало за себя обидно. Протягивая правую руку герцогу, которому не терпелось помочь мне забраться в карету, оттопырила на левой средний палец и показала его этому блохастому гаду.
Раз такой умный и проницательный, пусть думает и гадает, что этот жест означает.
Адская псина ненадолго примолкла, запрыгнула в карету и улеглась у ног Стального лорда. А я уселась. Не у его ног конечно же, устроилась на сиденье напротив. Симпатичненьком таком, обтянутом темно-бордовой стеганой кожей, с золотистыми кнопками. Низушка кареты (или как она там называется) была сделана из дерева, которое я в данный момент изучала с показным интересом.