Лео насупился. Какого черта Мануэль валит на него собственные неудачи? Своих хватает, елки зеленые!
— Немного же надо опытному четырехсотлетнему воплощению Справедливости, — огрызнулся он.
— Ослаб в человеческом мире, простите.
Лео фыркнул.
Однако, подумал он, если бы Мануэль не прикрывал меня все это время, то вряд ли бы я сейчас разгребал кабинет артефакторики. Сидел бы в лабораториях Надзора, и меня потихоньку перерабатывали бы на кристаллический абсолют или что они там с магами делают. Или шантажировали Беласко и Замок Ястреба.
Мануэль прошелся до двери, обратно к столу, потом повернулся к Лео.
— Так вот. На чем мы остановились? В школу приходит третий маг — и карты включают его в свою игру. В первый раз за все время их существования они включают в игру взрослого человека.
— А затем приходит четвертый, и карты начинают размножаться.
— Да. И, если смотреть с этой стороны, не вина вашего трудовика, что он попал под их влияние. Также не вина тихого-мирного священника, что он вдруг пошел против системы и помог сбежать малефике.
— Еще скажите, что не ваша вина, что вы скрыли от Инквизиции меня?
Мануэль коротко рассмеялся, блестя зубами.
— Большое искушение свалить на колоду все мои странности и неудачи, но вряд ли церковный суд примет это во внимание. Придется посидеть полгодика взаперти.
— Вас накажут? — поразился Лео.
Инквизитор пожал плечами.
— Наверное, накажут. Ничего, краткие недели отдыха почти на воле стоили того. Будет что вспоминать долгими зимними вечерами. Но возвращаясь к картам. Я веду к тому, что они не только прикрывают магов. Вспомните — в этой школе, имени Иньиго Люпуса, за все пять лет ее существования ни разу не обнаружили ни одного малефика. Ни одного. Я узнавал специально. В других школах случались годы, когда все выпускники благополучно проходили Дефиниции. Но чтобы пять лет подряд?
А ведь точно, подумал Лео. Фоули каждый раз это подчеркивал и очень этим фактом гордился. Как будто это его личная заслуга.
Мануэль поднял палец, привлекая внимание.
— Карты выводят магов из игры, понимаете, Лео? Из того круга, где вращаются. Выводят аккуратно и незаметно.
— Да уж, незаметно! Разворотили Казарменный, все окна повыбивали, вместо прачечной — руины…
— Так и противостояли картам не абы кто — «Санкта Веритас», майор Хартман, Инквизиция и Надзор. Да и внутри, так сказать, группы клиентов возник конфликт.
Лео помрачнел.
— Да… конфликт возник. И, сдается мне, не полностью исчерпался.
Мануэль вернулся на свой насест, обхватив себя руками, растер плечи.
— Собственно говоря, — он опять смотрел мимо Лео, — собственно говоря, я пытаюсь сохранить единственное, ради чего все это затеял. Приношу свои извинения из-за мальчика и никак себя не оправдываю. Вы были правы, я потакал своему гневу. Вы были правы, хоть и юны до неприличия.