— Ты же догадываешься… — Джестер скрестил руки на груди. — Что делал убийца Стикс среди моих заключенных?
— Он лишь помогал заключенному Люциану подправить спину. — Диаваль намеренно не произносил имя друга. — Он что, не справился с задачей?
— Он даже перестарался! — Джестер сделав шаг, толкнул хранителя в плечо. — Хватит играть в свои игры. Оставьте парня в покое! И хватит ошиваться на моей арене и в моем городе!
— Это не тебе решать, Джесси… — Диаваль подошел к шуту и коснулся пальцем его ключицы. — ты всего лишь правишь этим местом. Тебя почитают как хранителя, ну или правителя города. Но не как Бога. Во мне, мои последователи видят гораздо больше, чем в тебе! — Алекс замер. Лишь на мгновение на его лице проявилась маска, а шута пронзило разрядом невиданной мощности.
Даже у Люциана, стоявшего неподалеку, на голове волосы дыбом встали. Дальше, хранитель направил свою руку в торону, и с нее сорвалось бушующее пламя. Устремившись к центру арены, оно просто испаряло все на своем пути, оставляя после себя лишь горстки пепла.
— Тьфу бл*ть… — Диаваль встряхнул рукой и посмотрел на заключенного с легким прищуром. — Я похоже, слегка перестарался.
— Наверное вы правы… — Вит чуть склонил голову и отвел взгляд. Страшно наверное быть сожженным заживо.
— Ты кажешься разумным. Передай ему это! — Диаваль кивнул в сторону пепла "мертвого" шута и протянул фрэю конверт с восковой печатью. — Как только он воскреснет.
Полюбовавшись еще с минуту на дело рук своих и кивнув заключенному на последок, фантом снова призвал костяную маску, и оттолкнувшись от трибун, взлетел высоко в небо и исчез во тьме.
В ушах Вита все еще стоял надменный голос Алекса, и не перебивал его даже шум бушующего вокруг пламени.
* * *
ПОЗЖЕ, ЭТОЙ НОЧЬЮ.
Люциан очнулся ото сна и огляделся. Остальные заключенные мирно спали, восстанавливая силы после очередного утомительного дня. В тюрьме был приглушенный свет от масляных ламп, но не смотря на это, Вит все прекрасно видел.
Натянув поверх кожаных штанов, сапоги со стальными щитками на голенище, которые парень получил от Джестера, сразу после его перерождения, фрэй тряхнул головой, отгоняя остатки сна и вышел в коридор.
Со стороны арены, не доносилось ни звука. В некоторых камерах отражался свет тлеющих свечей. Иногда, было слышно негромкую речь патрульных стражников. Вот и все. Посмотрев в одну из каменных бойниц, на самую высокую из башен храма, Вит увидел ночное небо, яркие звезды которого едва освещали внутренний двор. Храм принадлежал Джестеру.
Потянувшись, и похрустев спиной, фрэй отправился на арену. Пройдя мимо манекенов, на которых гладиаторы, воины и заключенные, по утрам обычно оттачивали навыки владения оружием, Люциан лег на траву, которая росла аккурат возле начала трибун.