— Он у директора… Может, он сам захотел сдаться?
— И ты его не убил?
— Я не успел, мой Лорд, — Барти склонил голову как можно ниже. — Я виноват и заслуживаю наказания.
Он уже ждал Круцио, всей душой надеясь, что сможет потом добраться до зелья и выпить его, не расплескав, но Лорд молчал, почти не двигался, и это было… не нормально.
Барти ощутил, словно ветер перебирает его волосы, постепенно проникая внутрь… Легилименция! Без зрительного контакта, без палочки?!
— Поднимись и подойди, — последовал приказ, и он не смог ослушаться — ноги сами понесли его к креслу Хозяина.
— Встань рядом, — почти ласково произнес Лорд, а Барти непроизвольно вздрогнул. — Голову подними. Покажись мне, Барти… Личико свое покажи… Глаза…
Последнее, что он запомнил — алые отблески в прозрачных, розовых, как разведенная кровь, глазах гомункула. А потом он понял, что для него нет никого дороже, чем тот, кто находится перед ним. Барти был готов умереть за него. Служить, выполнять приказы, помогать во всем… теперь он знал, ради чего жил все эти годы. И это было настоящим счастьем.
* * *
Наутро от Крауча все еще не было никаких вестей, что вызывало нешуточное уже беспокойство. Наконец Снейп не выдержал.
— Сегодня я схожу.
— А работать за тебя кто будет? Гарри Поттер? Лететь-то не ближний свет, — неожиданно воспротивился Грюм.
— Знаешь, а это интересная мысль, — подхватил Флитвик. — Если упрятать его в Больничное крыло, никто не удивится: он и так там каждый год проводит в среднем около месяца… Мальчика надо занять делом.
— Ты уже говорил. Поттер, ведущий зельеварение в моем облике, еще куда ни шло, но вот декан Слизерина из него… Мои его за пять минут раскусят. Я справлюсь за ночь.
— И опять тебе не спать? Да и черные орлы в Мидлендсе так и шныряют… По ночам так особенно, — Флитвик ужасно жалел, что полет ему недоступен из-за особенностей расы.
— Да, Северус, орлы не совы.
— Да кто в темноте увидит? С мастью мне повезло.
— Ночи нынче светлые…
— А другие варианты? — Флитвику очень не хотелось отпускать друга. Да и Грюм, похоже, был далеко не в восторге.
— Полагаешь, у меня нет запаса вороньих перьев?
— Притворишься почтовой вороной? Ну… тебе даже пойдет.
— Не сомневаюсь.
* * *
У Гарри Поттера, конечно, всегда было дел немало. Но одно из них он считал самым-самым и ни с кем не делился, даже с Гермионой. Он бдил за своим профессором. То, что Снейп что-то замыслил, он определил в первое же утро после нападения Петтигрю, и думать долго не пришлось.
Во-первых, крысы в клетке не было, но и спокойным Северус не выглядел, значит…