[74] Эстерхази, где он пишет о своем отце. Правда, я старался не читать романов по-шведски, слишком родственный язык, оглянуться не успеешь, уже что-то подцепил, подпортил свой, поэтому при возможности я всегда выбирал норвежский перевод, тем более я вообще считал, что маловато читаю на родном языке. Но времени менять не было, я хотел успеть приготовить обед к приходу Линды. Да и Ванья ясно давала понять, что книжных магазинов с нее на сегодня довольно.
Дома я приготовил салат с курицей, нарезал хлеб и накрыл на стол; пока я занимался этим на кухне, Ванья в коридоре стучала деревянным молотком по деревянным шарам, они падали в деревянный лоток и скатывались оттуда по деревянному желобу на пол.
Через пять минут русская уже стучала по трубам. Я ненавидел этот звук, ненавидел ждать его, но в данном случае основания были, стук кого хочешь доведет до безумия, поэтому я забрал у Ваньи игрушку и пересадил ее в стул, надел на нее нагрудник, протянул ей хлеб с маслом, и тут пришла Линда.
— Привет! — сказала она, подходя и целуя меня.
— Привет!
— Я заходила утром в аптеку, — сказала она и посмотрела на меня сияющими глазами.
— И?
— За тестом на беременность.
— Еще раз. Что ты говоришь?
— У нас будет еще ребенок, Карл Уве!
— Правда?!
У меня увлажнились глаза.
Она кивнула. И глаза у нее тоже заблестели.
— Какое счастье! — сказал я.
— Да! Я ни о чем другом не могла говорить сегодня на терапии. Я только об этом весь день и думаю. Фантастика!
— Ты сказала терапевту раньше, чем мне?
— Да, и что?
— Ты каким местом думаешь? Это что, только твой ребенок? Ты не имела права никому рассказывать, пока мне не скажешь. У тебя как с головой?
— Карл Уве, прости, я не подумала об этом. Я не хотела тебя задеть. Просто новость меня переполняет. Ну давай не будем сейчас из-за этого ссориться.
Я взглянул на нее.
— Не будем, — сказал я. — Ничего страшного, в глобальной перспективе.
Ночью меня разбудил ее плач. Она плакала так горестно, жалобно, всхлипывая, как плачет только она. Я положил руку ей на затылок.
— Что случилось, Линда? — прошептал я. — Почему ты плачешь?
У нее тряслись плечи.
— Что с тобой? — снова спросил я.
Она повернула ко мне лицо.
— Я просто слишком исполнительная, — сказала она, — только и всего.
— Не понял. Ты о чем?
— Ну, вчера. Я зашла в аптеку и купила тест, потому что мне не терпелось узнать. Не было сил ждать. А когда я получила результат, как раз пора было идти к терапевту. И мне вообще не пришло в голову, что я могу туда не ходить. Я пошла из чувства долга!
Она снова зарыдала.
— А могла бы прибежать домой, к тебе, с этой фантастической новостью. Сразу! Я не обязана была идти на терапию!