Эту странность Олега многие замечали, особенно те, кто был к нему близок — он мог с последним рабом вести себя так, как буд-то бы тот был ему ровней, и быть высокомерным, при общении с высшими владетелями королевства. Уле понравилось, однажды, когда, в их первом посещении Фестала, Олег смог поставить на место даже герцога ре, Вила.
— Разрешите мне проводить вас в ваши апартаменты? — продолжал суетиться Пражик, — Вам что-нибудь будет угодно? Ванну, ужин?
Пражик, по мнению Ули, был самым толковым городским Головой во всём герцогстве. Он был умён, сообразителен и обладал большими администраторскими талантами и огромной энергией.
Сравнения с ним не выдерживал даже грамотный и рассудительный городской Голова Легина, не говоря уж про остальных градоначальников, включая Лейна, городского Головы Пскова, до сих пор находящегося на должности, только благодаря непонятной для всех протекции герцога-соправителя.
Поэтому, Уля, в этот раз, оставила при себе целый ряд замечаний, которые надо было бы сделать. И по-поводу того, что трупы казнённых преступников, вопреки приказу Олега снимать их на следующий же день после казни, продолжали висеть возле городских ворот, и по-поводу опять расплодившихся толп нищих в нижней части города, хотя их, буквально, несколько декад назад отлавливали, чтобы или взять в армию, или пристроить к полезному труду, да и ещё были несколько не понравившихся ей моментов.
Но она пожалела сегодня этого угодливого чиновника. По непонятным ей причинам, Пражик слишком неадекватно реагировал даже на самое малое проявление ею недовольства. Он бледнел, как полотно, начинал трястись и заикаться.
— Проводи, — согласилась она, — Ванну пусть приготовят сейчас, а поужинаю после ухода этих, — она слегка кивнула в сторону оставшихся за спиной гильдейцев, — И распорядись, чтобы позаботились о моей горничной, она тоже нуждается в отдыхе.
Приём, который она всё же согласилась устроить, несколько затянулся из-за того, что, помимо глав гильдий, на него напросилось большое количество благородных, находившихся в это время в городе.
В основном это оказались родители или жёны тех, кто ушёл в армию добровольцами. Не показаться временной правительнице и не прихвастнуть перед нею верностью и храбростью своих сыновей или мужей, они не могли. Впрочем, Уля их понимала и была доброжелательна и милостива, причём искренне.
— Спланируй нашу дальнейшую поездку таким образом, чтобы в города мы больше не заезжали, — приказала она сержанту, старшему своего эскорта, когда затянувшийся приём наконец-то закончился, — Ночевать будем на постоялых дворах. Пражику я приказала, восточные ворота будут держать открытыми уже на четвёртой склянке. Так что, подъём у вас ранний, предупреди своих.