Реми был так поражён, что едва не выронил багет.
– Я так голоден. Я не знаю, где я, не знаю, когда смогу снова найти себе еду.
Гюсто покачал головой:
– Реми, ты ведь способен на лучшее. Ты – повар! А повар готовит! Только вор крадёт. Ты же не вор.
Реми положил хлеб на место.
– Но я так голоден!
Гюсто рассмеялся в ответ:
– Придёт время и для еды, Реми. Еда всегда приходит к тем, кто действительно любит готовить.
Затем он снова исчез.
Реми тряхнул головой. Какое странное видение! Он проследовал вверх по трубе, идущей внутри одной из стен здания. И когда он уже думал, что дальше карабкаться просто невозможно, он оказался на крыше.
И что за потрясающий вид его там ждал! Он заморгал, не веря своим глазам, созерцавшим очертания Парижа на линии горизонта.
– Париж? – сказал Реми, когда к нему вернулся дар речи. – И всё это время я был прямо рядом с Парижем? Ух ты! Он так красив!
– Самый красивый город в мире! – раздался голос.
Реми резко повернулся. Гюсто был снова с ним.
Реми разглядел Эйфелеву башню и Нотр-Дам, а затем его глаза нашли достопримечательность, совершенно заворожившую его. Это был ресторан Гюсто, лишь в паре кварталов.
– «У Гюсто»? – благоговейно молвил Реми. – Ты привёл меня к своему ресторану?
– Похоже на то, – ответил ему Гюсто. – Да, точно! Всё так и было, это я привёл тебя сюда!
– Я должен сам это увидеть! – радостно закричал Реми, бросившись к ресторану.
Гюсто последовал за ним.
* * *
На кухне «У Гюсто» несколько поваров готовились к вечерней кулинарной гонке. Хорст, Лало, Лярусс и Колетт были заняты готовкой супов, салатов, суфле и прочих замечательных блюд.
Неприятный на вид человечек маленького роста в высоченном поварском колпаке зашёл на кухню. Это был Живодэр, главный на кухне.
– Эй, босс! – радостно позвал Лярусс. – Смотрите, кто к нам пришёл! Это Лингвини, мальчишка Ренаты.
Лингвини, худенький, с виду нервный подросток, встал со стула, попутно опрокинув его.
– Совсем уже взрослый, а? – сказал Лярусс. – Ты помнишь Ренату, старую подругу Гюсто? – спросил он затем у Живодэра.
Очевидно было, что Живодэр понятия не имел, о чём толкует Лярусс.
– А... точно, – наконец сказал он. – Искренне благодарим за визит. Как поживает...
– Моя мама? – переспросил Лингвини. – Хорошо... ну то есть нет, ей становится лучше, то есть... к-хм... – В смятении он умолк.
– Она умерла, – закончил за него Хорст.
– О, мои соболезнования, – сказал Живодэр.
– Не стоит, – ответил Лингвини. – Она верила в небеса, так что она в надёжных руках. Ну, в плане жизни после смерти, – добавил он неловко и передал Живодэру запечатанный конверт. – Она оставила это вам, – объяснил Лингвини. – Думаю, она надеялась, что это как-то поможет. Мне. Ну, с работой. Здесь.