— Что с Птицыным? Он не ранен?
Антон надул губы и резко выкрикнул:
— Жив твой Птицын! Чего с ним станется?
Антон повернулся и быстро зашагал к крыльцу Управления.
Когда Трефилов входил в кабинет Птицына, настроение его уже нельзя было назвать радужным. Он подошёл к столу, за которым сидел Птицын, налил из графина воды, выпил залпом и процедил:
— Здравия желаю, товарищ капитан!
Птицын, не отрываясь от бумаг, кивнул и указал на стул. Серая кепка начальника лежала рядом; прямо на столе в переполненной пепельнице дымилась недокуренная папироса. На носу у Птицына были нацеплены очки — в них Птицын всегда напоминал Антону его курсового профессора из школы милиции. Очки Птицын надевал редко — зрение у него было о-го-го. Кравец как-то сказал Антону по секрету, что очки их начальник надевает лишь для того, чтобы выглядеть занятым и чтобы его попросту не доставали. И чего только в нём женщины находят? С первой женой развёлся, зато вторая в нём души не чает! Вон и Полянская туда же!
Напротив Птицына, ссутулившись, сидел полный мужчина в военной форме и ковырял уголком металлической линейки ногти на руке. «Смешной тип, — подумал Антон. — Лысина до затылка, нос картошкой, а губы такие, словно их обладатель побывал на пасеке в период неумелого окуривания: толстые и мясистые, словно перезрелый томат. Ни петлиц, ни нарукавных знаков. Может, дезертира поймали — тогда почему он у нас? Хотя для арестованного ведёт себя спокойно, да и поза уж больно простецкая».
— Явился, наш сердобольный защитник женщин! — сказал Птицын. — Ну садись. Залатал, смотрю, прореху свою. Молодец! А раз явился и здоров, то поручение у меня к тебе.
Антон поджал губы. Ни как здоровье, ни как дела…
— Вообще-то, меня не хотели отпускать, — обиженно буркнул Антон. — Рана вон… кровит ещё.
— Покровит и перестанет. Не боись.
Птицын продолжил чтение, Антон прошёл в самый угол и опустился на кожаный диванчик. Когда прошло несколько минут, он не выдержал и спросил:
— А что за поручение? Неужели Кастет нарисовался? Мне Воронцов сказал, что вы Лыскину арестовали. Чего поёт?
Птицын хмыкнул, послюнявил палец и перевернул страничку толстенного дела, которое лежало перед ним.
— Про Пашу забудь — им теперь корниловские занимаются. Я ему все дела уже передал, а нам вот наш отец-начальник новое дельце подкинул.
Антон аж подскочил.
— Да ладно вам, товарищ капитан… шуточки у вас, знаете ли! Мы же эту гниду столько пасли, а теперь в сторону?
— По этому вопросу не ко мне, а вот… — Птицын указал на лысенького незнакомца.
Старается выглядеть беззаботно, а кулачки-то сжал! Антон недоумевал. Видит, что недоволен его начальник таким поворотом. Оно и понятно.