Так что Вознесенского и Парамонова можно поздравить: вот учредит Нобель свою премию (а если не учредит?) – то это нобелевка по медицине.
Ага, вот и один из нобелевских лауреатов звонит (а, может, «степановских», вот, если разбогатею на ТНТ, то учрежу премию имени себя, любимого и родного, шучу, тогда уж в память деда). Рассказал ему результаты, обещал прислать Петю с заветной бумажкой с шифром пробирок. Новости хорошие – запустили все реакторы, все работает как надо и ПАСК сыпется в стакан. Сказал, чтобы срочно отправляли, сколько есть, в Питер, иначе там испытания встанут, а перерыва в приеме быть не должно. И пусть в Питере сразу в Академию телефонируют, что препарат появился. Заодно отправьте СЦ – они в нем нуждаются. Мефодий Парамонов сообщил, что для СЦ готовятся запустить еще два реактора – спрос очень большой, приезжают прямо на завод и сметают то, что есть, чуть не из реактора, так что придется и новые делать.
Потом стал говорить Егоров, я ему сразу о Панпушко сказал. Помолчали, он спросил, как это случилось?
Я рассказал, опять помолчали, потом он продолжил, что запустили еще три реактора, а спрос не удовлетворен, пятый реактор уже некуда ставить: в цеху не повернешься – везде опасная зона отмечена. В цеху СЦ только два реактора опасные, там еще пройти можно, а у него – все, больше некуда. Я сказал, что уезжаю на год, доверенность на счет у Управляющего, его контролирует мой душеприказчик, из староверов, дедов приятель. По всем вопросам обращаться к Управляющему, я его предупрежу, что ТНТ и СЦ – приоритетные производства и там все нужды должны удовлетворяться в первую очередь. Если будет пять, шесть и больше реакторов, то один выводится на профилактику, смотрят состояние стенок изнутри, контрольных приборов, потом он включается и из цикла выводится следующий по графику – и так по кругу. Пусть лучше один реактор стоит все время, но будет в сто раз хуже, если он взорвется.
Тут прибежал Петя и прочитал цифры, они сошлись с моими наблюдениями на сто процентов. Поздравил его и Мефодия, сказал, чтобы готовили привилегию и патент в европейских странах, на № 5 и № IV. Условия такие же, как с дедом – то есть им выплата по три тысячи за каждую привилегию, каждому выйдет по шесть тысяч после того, как привилегия передается мне.
За обедом поговорил с душеприказчиком, он согласился за 1500 рублей в год присмотреть за Управляющим и, если надо, съездить с ним в банк, а также вести свой приход-расход по счетам. Я сказал, что приход в банк должен тратится только на строительство новых цехов. После того как душеприказчик ушел, попросил дворецкого отправить телеграмму Черновым в Нижний Тагил, о том что ТНТ делают и сколько им его надо, а также пригласить послезавтра наиболее именитых купцов старой веры к нам на обед (из тех, кто в Москве, конечно). Дворецкий сообщил, что Иван доехал до места – его хозяин прислал письмо, дал распоряжение перевести ему 1900 рублей. Николаю дали 5 лет каторги и потом 10 лет поселения в Сибири. Присяжных он не убедил и не разжалобил: один из них, купец, даже сказал, что вдвое за такие художества над родственниками надо давать к тому, что прокурор попросил. Журналисты были на суде, но никто ничего не написал, кроме какой-то газетенки, которая, если напишет что это черное, то на самом деле, значит, что это – белое.