Меня переполняла горечь и злость. Вот почему всё так некстати? Как там остальные? Как Скел? Что происходит в реальности?
— Ну, если судить по шёпоту других Теней, с которыми я могу поддерживать связь, то директор жив и здоров. Это ведь не его ранило.
— Блин, точно, — от досады и безнадёги сел прямо на белый пол, который, на удивление, оказался тёплым. — В голове всё перемешалось. Наверное, уже и не дождусь, когда смогу просто лечь и спокойно поспать, сходить на уроки, сделать домашнее задание.
— О-о-о, — дымчатый монстр подлетел ближе. — Насколько же ты раздавлен, если скучаешь по этому делу.
— Да ну, — отмахнулся я. — Просто есть с чем сравнивать. Пока мои сверстники плачутся от большой домашки, меня покидало так, что ни одна ролевая игрушка не сравнится в реалистичности.
— Так уж и ни одна?
— Ну не знаю, — поднял на него взор. — Из меня хреновый игрок. Ты же в курсе, что отец не мог себе позволить побаловать сына такой роскошью, как персональный компьютер.
— Ладно, это неважно, — внезапно симбиот напрягся, выпрямился и вскинул взгляд в молочно-белое небо. Или потолок, кто его знает, что здесь на самом деле. А через мгновение монстр довольно оскалился. — Похоже, тебе пора.
— В смысле, — я вскочил на ноги.
— В прямом, — Тень подлетела вплотную и приложила чёрный коготь ко моему лбу, как любила делать, прежде чем отправить в реальный мир. — Не подведи меня, человек, — и надавила.
Боль прожгла переносицу, отчего я воскликнул и зажмурился.
***
— Спокойно, Ник, — послышался грубый, но всё равно приятный, голос Марты. — Терпи, уже почти всё.
После этих слов лоб снова что-то обожгло, отчего невольно мотнул головой.
— Да уймись же, — крепкие руки схватили за подбородок и повернули обратно. — Вот, выпей.
Открыл глаза и увидел над собой старшего лекаря Школы. Пухлая женщина подставила мне к губам мочалку и легонько надавила. Влага заскользила по пересохшим губам, и я жадно впился в мочалку зубами, стараясь выжать воду до последней капли.
— Не спеши! — прикрикнула Марта и вновь оставила без живительного источника.
Горло пробрал кашель, но стоило воздуху только вырваться из лёгких, как боль резанула по глотке. Всё пересохло настолько, что внутренности должны были потрескаться, как земля в пустынном крае.
Закашлявшись, перевернулся набок, мимолётом осмотрев обстановку. Обычная небольшая палата, маленькая кровать, рядом столик, а поодаль у высокого, но узкого окна, кресло, где дремал Учитель. Но стоило только взглянуть на него, как тот продрал глаза и радостно уставился на меня.
— Наконец-то! — воскликнул он и подскочил ко мне. — Как себя чувствуешь?