– Чем это ты там занимался так долго?
– Наверное, прощался с любезной госпожой Махаро!
– Никак не мог расстаться!
– А может быть, она тебя на службу приглашала? После такого подарка ей хоть пять слуг можно нанять!
Но Матай только многозначительно улыбался и не отвечал на подколки носильщиков. Александра не стала комментировать долгое отсутствие переплетчика.
Вечером слуг ждало праздничное угощение, приобретенное на деньги бывшей управительницы. Микан расстарался и приготовил какую-то необыкновенную жареную рыбу в кисло-сладком соусе. Разливая по чашкам водку, Фусан произнес прочувственную речь, расхваливая достоинства госпожи Махаро, в заключение пожелав ей здоровья и долгих лет. Едва не выблевав вонючую обжигающую жидкость, Алекс схватила со стола кусок мягкой лепешки и, вытерев выступившие на глазах слезы, заметила, что за столом нет Матая. С неприятным предчувствием она вышла из людской.
По небу сплошным потоком текли низкие плотные облака. Холодный ветер шумел в ветвях яблонь, срывая последние сухие листья. Пахло осенью. Сама не понимая зачем, Александра направилась к конюшне и буквально через минуту наткнулась на переплетчика.
– Прогуляться вышел? – ехидно спросил он, зябко кутаясь в безрукавку.
– Ага, – усмехнулась Алекс. – По нужде.
– Ну-ну, гуляй, – мужчина скрылся в темноте. На миг показалось, что где-то рядом прошуршали еще чьи-то шаги.
В довершение прочих мелких неприятностей на Александру вновь обрушились подростковые сны. Рыча и матерясь, она вскакивала под утро, вызывая недовольное ворчание за стеной. Алекс знала лишь одно лекарство от такой «болезни». Стараясь не будить остальных слуг, она потихоньку выбиралась из людской на свежий воздух и тренировалась.
В одно такое утро она увидела, что все вокруг – пожухлая трава, крыши зданий и ветви деревьев – покрыто толстым слоем колючего снежно-белого инея. У Александры защемило сердце. Все это напомнило ей зиму в родном доме. Стряхнув с глаз слезы, Алекс сбросила куртку и безрукавку. Оставшись в одной рубашке, она с яростью принялась выполнять обычный комплекс утренних упражнений. Все больше свирепея, Александра рубила руками и ногами воздух. Однако вместо успокоения с тревогой ощущала, как накапливается и требует выхода черная волна обиды и раздражения. Чувство одиночества и раздвоенности, когда днем она одно, а ночью в тревожных снах – совсем другое, сплело нервы в тугой стонущий узел. И вот вместо того, чтобы в очередной раз ударить воздух, кулак Александры с треском врезался в лавочку. Пронзившая руку боль моментально отрезвила ее. Алекс с шипением подула на покрасневшую руку и только тут заметила, что остроганная доска толщиной сантиметра в три перебита пополам.