– Год назад мы преподнесли русским хороший сюрприз, от которого они смогли прийти в себя только под Москвой. Сегодня мы вновь напомним им, что германская армия – самая сильная армия в мире и наше зимнее отступление – это только временная неудача, и не более того, – подбадривал генерал своих соратников перед ночным наступлением, но не у него одного была хорошая память на даты и события.
Константин Рокоссовский также не был обижен природой ни памятью, ни талантом, ни организаторскими способностями. Полностью просчитав намерения и возможности противника, генерал-лейтенант приготовил ему свой сюрприз, и если Манштейну удалось поспать несколько часов, то командующий Крымским фронтом проспал не более получаса. Большего он себе позволить не мог. Вместе с полковником Шадриным и генералом Казаковым он готовился нанести мощный контрудар во фланг атакующего клина противника. Пока Манштейн пытался расширить участок своего прорыва советской обороны, Рокоссовский воздерживался от контрудара, терпеливо копя силы и снаряды для его нанесения. Когда же противник вышел к Бартеньевке, он моментально прочувствовал намерения врага нанести удар на ограниченном участке обороны и решил действовать незамедлительно. Началось скрытое перемещение сил и средств, и в Керчь полетела телеграмма с требованием прислать корабли.
Какую осторожность ни проявляли бы немцы, сосредоточивая свои силы для атаки под Бартеньевкой и проводя ротацию своих войск на румын, их действия не остались незамечены фронтовой разведкой Севастопольского оборонительного района.
Уже в начале первого ночи генерал Рокоссовский знал о начале передвижения войск в тылу противника, а через час располагал достоверной информацией о намерениях врага. Вблизи форта «Сталин» разведчики взяли в плен румынского офицера, который дал исчерпывающие сведения о планах немцев.
В два часа ночи в Севастополь пришли крейсера «Молотов» и «Красный Кавказ» в сопровождении эсминцев. Привезенное ими пополнение в лице бойцов 127-й стрелковой бригады было немедленно отправлено на передовую, а поднявшиеся на палубу кораблей артиллерийские офицеры дали комендорам кораблей вводные по предстоящей стрельбе.
Зная место и время наступления противника, Рокоссовский решил упредить врага, проведя мощную артиллерийскую контрподготовку. Для этой цели он привлек корабельную артиллерию, благо условия местности хорошо подходили для ведения настильного огня.
За пятнадцать минут до начала наступления немецкие позиции на подступах к Бартеньевке заволокло огнем. По изготовившимся к атаке штурмовым группам и САУ ударили корабельные и полевые орудия, гаубицы и минометы. По врагу ударили пушки севастопольского бронепоезда, который немцы несколько раз хоронили, но он каждый раз воскресал подобно Фениксу из пепла. Не имея точных данных, советские артиллеристы били по площадям, но и тогда они наносили врагу серьезный ущерб. У немцев не было взвода, который не имел своих убитых или раненых от обрушившегося на них огня.