– Не надо беспокоиться, – воркует сестра, аккуратно подбирая слова. – Пойдем со мной, и все устроится.
Она тащит меня в кухню, словно я тоже маленькая. Я сопротивляюсь, мотая головой. Не нужны мне чай и тосты. Я слишком устала, я хочу вернуться обратно в кровать и уснуть, наблюдая за самолетами.
Однако Джоанна все же усаживает меня за стол и принимается хлопотать с чайником и чайными пакетиками. Малыш Джеймс тем временем играет с пластмассовым набором кухонных принадлежностей. «И этот туда же», – недовольно думаю я. Как я могла забыть, что у сестры есть сын? Может, мне становится не лучше, а хуже? Надо будет спросить доктора Лукас.
Джоанна ставит на стол кружки с подбеленным чаем и – та-дам! – сочащимися маслом оладьями.
– Я совсем про них забыла, – счастливо щебечет она.
Надо бы ответить какой-нибудь шуткой про потерю памяти, но неохота делать усилие и придумывать. Да и аудитория так себе – у Джоанны всегда было не очень с чувством юмора, а ребенок слишком мал. Сидя на высоком стульчике с чашкой молока, он чавкает, по подбородку течет масло, крошки летят изо рта на стол, под носом следы соплей… Я отворачиваюсь.
Джоанна лезет за чем-то в ящик и усаживается рядом со мной, держа в руках пакет из супермаркета «Джон Льюис». Взгляд выжидающий – видимо, я должна запрыгать от радости. Похоже, оладьи были не случайностью, а служили, так сказать, для разогрева публики. Только я, хоть и страдаю проблемами с памятью, еще не полная дура. Я слишком хорошо знаю свою сестру.
Она вытаскивает из пакета большой дорогой альбом с красивым тканевым переплетом и толстыми тиснеными листами.
– Это, – с триумфом провозглашает она, – будет твоя книга о самых важных для тебя людях, Сара.
Смотри…
Она переворачивает страницы, показывая то, что уже заполнила сама, – мое имя, дату рождения, фотографии ее и Джеймса с крупно подписанными замысловатым почерком именами и другими деталями: кем они мне оба приходятся, рост, вес, возраст, особенности речи. Еще один снимок – лысый мужчина с круглым лицом, в очках. Это наш семейный врач, доктор Шах. Пять футов шесть дюймов, полный, говорит с сильным акцентом. Носит элегантный галстук-бабочку, хотя в скобках добавлено «не обязательно».
– А где доктор Лукас? – спрашиваю я без особых эмоций.
– Мы теперь живем далеко от больницы «Хилвуд-хаус», Сара… – очень медленно, подбирая слова, произносит Джоанна. Мне она почему-то напоминает человека, ступающего по тонкому льду. – Нам пришлось переехать из-за моей работы. Помнишь, мы говорили об этом? Доктора Лукас больше не будет.