Если подумать, в последнее время она вообще постоянно жалуется на Саймона по любым мелочам. Например, расстраивается, что он не знакомит ее с друзьями. Стыдится, потому что она недостаточно хороша для его блестящего круга?
– Один из них женился в третий раз, ей всего двадцать четыре, – объясняет она. – Представь, если мы окажемся рядом за одним столом в ресторане. Я ведь ей почти в матери гожусь.
Я не стала тогда говорить, что это действительно так, безо всякого «почти». Ее чувства понятны и, возможно, даже имеют под собой почву, но если она будет продолжать в том же духе, то просто оттолкнет Саймона. Как справедливо заметил Джеймс, богатые не любят, когда что-то идет не так, как им хочется.
Саймон и Джоанна возвращаются с дымящимися чашками кофе и какао, но атмосфера между ними по-прежнему холодна как лед. Оба не смотрят друг на друга, хотя делают вид, что ничего не случилось, и с радостными лицами болтают со мной, не особо заботясь ответами. Саймон долго разглагольствует об одном из экспонатов усадьбы. Племянник закатывает глаза, и мужчина обрывает себя на полуслове.
– Джеймс, если тебе не нравится, как я рассказываю, может быть, поведаешь нам, что показалось интересным тебе?
Я оглядываюсь на Джоанну – та сидит с окаменевшим, белым от злости лицом.
– Может, не будем?.. – говорю я, переводя глаза то на одного, то на другого.
Из всех троих только Джеймс сохраняет невозмутимый вид.
– Мне больше всего понравилась потайная дверь в книжном шкафу. Которую установил четвертый граф.
Ответ настолько нехарактерный для того, кто на уроках вечно витает в облаках, что я поневоле улыбаюсь. Джоанна тоже – она довольна тем, что Джеймс оправдался за произошедшее в усадьбе. Саймон явно раздражен.
– Да, она довольно интересна, – произносит он наконец ледяным тоном. Не могу сказать, что стремление взять верх над мальчишкой характеризует его с лучшей стороны.
Джоанна с торжествующим видом слегка приобнимает сына. По-моему, и до нее начинает доходить. Похоже, с Саймона, как с отреставрированных картин в усадьбе, начинает слезать защитный слой, обнажая под собой нечто совсем другое.
Звонит Алан. Минула всего пара часов, как я от него ушла, и у меня невольно возникает чувство, что теперь, когда я дала ему повод, он от меня не отстанет. Раньше было то же самое – чуть поощришь, и все катится по нарастающей.
– Включайте телевизор, местные новости на Би-би-си, – командует сосед. – Я зайду обсудить в десять. Не забудьте поставить чайник, дорогая.
Что?! Однако он уже положил трубку. Я нажимаю кнопку на пульте, ощущая подползающий трепет перед тем, что увижу. И не зря – комментатор как раз заканчивает репортаж о течи в магистральном водопроводе, и картинка на заднем плане сменяется видео с нашим домом сразу после убийства. У двери еще растянут белый тент, криминалисты в спецкостюмах с деловитым видом ходят прямо по клумбам.