Затем наступило некоторое облегчение, а за ним пришло ощущение пустоты. Казалось, все краски в мире поблекли, а звуки утратили свою живость. Глаза угасли, и только печать алела на шее, напоминая Яру о том, что теперь он жалкий раб. Без души, без права на имя. Но это не имело значения. Он исполнит свой долг. А там будь что будет…
– Кандалы, – потребовал Рэйван.
Едва они были сняты и брошены на пыльную землю, как некромант молча направился к воротам. К новообретенному рабу не обернулся, прекрасно зная, что тот последует за ним. Как иначе? Теперь томаринец – его личная тень.
Правда, лишь на несколько дней… Но сейчас нужно убираться со двора, пока ни Освин, ни кто-то из тюремщиков не понял, что произошло. Проклятие измотает. Яр в самом деле будет считать, что привязан к нему и утратил душу. Посчитает так и Освин. Затем действие черной магии закончится. Главное, продержаться этот срок. К сожалению, как бы подружка-инрэйг ни старалась исцелить его, светлая магия не подействует. И печать навсегда останется. Но лишь будет проводником его силы, чтобы мог воздействовать при необходимости. Иначе сразу заподозрили бы в попытке спасти разбойника от казни. Не будет пока и Яр знать правду, для достоверности. Всему свое время.
Экипаж ждал неподалеку. Вир стоял около лошадей и уже протоптал на дороге целую канаву от нетерпения. Кристиан шел не торопясь, будто никуда и не спешил. Тем самым давая Яру возможность спокойно догнать его. Томаринец хромал, лицо его покрылось испариной от слабости. Он остановился у экипажа вслед за Рэйваном, так и не произнеся ни слова.
– Едем, – коротко велел некромант, и Вир кивнул, открывая дверцу.
Едва хозяин оказался в салоне, он помог и томаринцу подняться на высокую ступеньку.
– Яр! – взволнованно прошептала Хельга, буквально затаскивая друга и помогая сесть рядом с нею.
– Не трать зря силы, – предупредил Кристиан, когда женщина попыталась использовать свою магию, чтобы исцелить Яра. – Это бесполезно. Скоро мы прибудем на место, и у тебя будет время, чтобы оказать помощь.
Экипаж тронулся с места, унося их прочь от городской тюрьмы.
– Негодяи… – Хельга взяла Яра за руку.
Он позволил это, прислоняясь тяжелой головой к стенке экипажа. Затем посмотрел на Кристиана.
– Я должен увидеть Трин. Должен поговорить с ней.
– Не раньше, чем тебя приведут в порядок, томаринец.
Кристиан говорил тихо, зная, что каждое слово отдавалось болью в голове сидящего напротив человека. Кажется, Яр понял эту заботу, но был не в состоянии ни благодарить, ни спорить.
– Она пережила сильное потрясение, – сказал Рэйван. – И я не допущу повторения. Поэтому для начала ты должен стать похож на человека. А уж потом явиться к Трин.