– Что это? – Она заметила печать на шее Яра.
– Ты хотел сказать свое слово, томаринец. Так не трать времени зря, – отвлекая жену от вопросов, вмешался Кристиан. – Трин, Яр и его подруга Хельга здесь для того, чтобы рассказать тебе, что случилось с твоей семьей. Самое печальное тебе уже известно. Выслушай же все, чтобы твоя душа наконец могла обрести покой.
Он видел, как в смятении Трин старалась остаться невозмутимой. Побледнела, но взяла себя в руки. Умница.
– Присядь, – скорее приказал, чем попросил Кристиан, не желая, чтобы она переутомлялась зря.
Трин послушно приблизилась к креслу, стоявшему у камина, и опустилась в него. Яр остался у окна, будто так, на расстоянии, ему было легче начать говорить. Трин снова охватило волнение, но это чувство, к удивлению, медленно утихало, окутывая неким чудесным спокойствием, будто теплой шалью. Она кинула взгляд на молчаливую женщину, стоявшую неподалеку. Инрэйг использовала свою силу, чтобы повлиять на нее?
– Трин, – заговорил Яр, прислоняясь к подоконнику для удобства. – Мне так жаль, что ты утратила воспоминания. Надеюсь, что смогу помочь тем, что знаю сам. Рэйван высказал верное предположение – твоим отцом был Дэнвей, сын бывшего хозяина Томарина. И все несчастья его начались с предательства тех, кого считал лучшими друзьями: Фемира Синхелма и Эрвига Фергаса. Синхелм всегда был несколько тщеславен. Но в последние годы учебы стал одержим желанием стать первым. Мечтал о королевской службе. Это все больше сближало его с Фергасом, поскольку планы их во многом совпадали. Но одного желания оказалось мало.
Народ Камеладера воспевает подвиги Синхелма, восхищается его боевой славой и доблестью. Его силой и мастерством. Но все это жалкая ложь. Роль, которую он играет все последние годы. И умело манипулирует своим окружением, создавая идеальный образ. Король – идиот. Он слеп. Вот уж Синхелм веселится, дуря ему голову.
Он и Фергас когда-то решились использовать запрещенные зелья во время боевой подготовки. Оттого и блестящие результаты. Шамус Азелтан, их преподаватель, не мог не знать об этом. Но покрывал их. Разумеется, за хорошую плату или ввиду шантажа семей студентов. Ард – обитель лжи и порока.
Яр кинул взгляд на молчаливого Кристиана. Некромант не одернул его и не заставил корчиться в муках, используя печать раба. Выходит, был согласен со словами томаринца.
– На свою беду, первокурсник Арис Брант подслушал их разговор и узнал о зелье, – продолжал томаринец. – Хотел рассказать все отцу, королевскому советнику. Но вместо этого решил изобразить из себя героя. Глупец стал шантажировать Фергаса и Синхелма, требуя у них отменить некие испытания для новичков. Может, случись это раньше, все было бы иначе. Но одержимость Синхелма не позволила ему остановиться. Он решил избавиться от помехи и впутал в это дело Фергаса.