– Как дела у твоей новой хозяйки? – спросил некромант непоседливого духа.
Глаза Зиля затлели, он выпустил острые как бритва когти, впиваясь ими в рубашку Рэйвана. Хвост марага обвился вокруг его руки. Идя по широким ступеням лестницы, Кристиан почувствовал, как вновь отозвалась его суть, принимая послание фамильяра. Тревога, смятение, жгучая тоска, страх одиночества – все это полоснуло словно когтями.
– Она страдает… – неслышно, одними губами произнес Рэйван, спускаясь вниз.
Лестница казалась бесконечной. Пройдет время, и эта рана станет старым шрамом, будет ныть иногда, как боевая, отзываясь на непогоду. Но сейчас слишком свежа. Кристиан отпустил духа, повелев возвращаться к хозяйке.
Он снова подумал, была бы Ванда куда счастливее, не согласись он в Беренгарде на условия Синхелма. Возможно, тогда она не узнала бы всей горькой правды. Все же Синхелм странный человек. Казалось, что все, чего хотел, – сохранить свою геройскую репутацию. Сохранить до конца. Ведь в итоге получается, что он прямо святой отец. Для всех он тот, кто воспитал сироту. И даже не стал заключать договорной брак, дав шанс дочери продолжить обучение в королевской академии. А уж она – сплошное разочарование. Ни благодарности, ни смирения, как подобало бы юной каэли.
Отчего же Синхелм так желал, чтобы дочь сама взяла на себя всю вину за происходящее? Ведь он явно хотел, чтобы Ванда винила только себя в неудаче. Кристиан ощутил неистовое желание иссушить заклинанием Синхелма и заполучить его память. Что же хранил в душе этот человек?
В какой-то момент, уже и сам не понимая как, Рэйван оказался перед входными дверьми, ведущими во внутренний двор замка. Большой перерыв еще не завершился, и большая толпа студентов грелась на солнце. Более разумные наслаждались тенью беседок. Те, что не могли усидеть на месте, плескали друг в друга водой из фонтанов, бродя босиком по их каменным широким бордюрам. То тут то там слышался смех и делано испуганный писк девиц.
Мрачной тенью, едва не заставлявшей увядать яркую траву под ногами, Кристиан прошелся по двору. Остановился в центре, чувствуя, как чья-то робкая магия коснулась его. Рэйван приметил несколько разрумяненных студенток, шептавшихся под громадным старым деревом у беседки. Упирая кулаки в бока, некромант ощутил, как свежий ветер принялся ласкаться, порывами заставляя трепетать ткань рубашки. Он подхватывал пряди белых волос, да так, словно кто-то перебирал их пальцами. Через мгновение позади ректора взмыли в воздух прозрачные струи фонтана, переплетаясь и сверкая на солнце причудливыми крыльями.