— Вы вот так просто сообщаете мне о том, что я стану вашей сексуальной игрушкой? Подстилкой, которой сексом передать энергию значит не больше, чем высморкаться? — в ужасе уточнила я.
— Меня выводит из себя то, в каком негативном ключе ты это воспринимаешь. На начальном этапе изменений важен твой искренний интерес в общении с Рамиолинисией.
У тебя есть возможность получить ответы на любые интересующие вопросы. Попроси ее ознакомить тебя с нашей культурой и той важной ролью, которую в ней играют Нейлани. Надеюсь, после этого ты перестанешь говорить глупости.
— Да я к ней больше и пальцем не притронусь! — воскликнула я и скрестила руки на груди.
— Эзария, не вынуждай меня применять силу. Тебе это не понравится.
— Я не Эзария, понятия не имею, к кому вы обращаетесь. И для справки — ваша страсть мне УЖЕ не понравилась, — выделила я.
— Вижу, небольшой урок тебе не повредит, — произнес он.
После этих слов мое тело опять занял его двойник. Я потеряла контроль и была вынуждена наблюдать, как мои руки берут книгу и кладут на колени. Открывают, и мой немного деревянный голос произносит:
— Хочу больше знать об Эзарии.
И в мой мозг потоком идет информация. Я вижу цветок алого цвета. Его колючки вместо листьев, его корневую систему. Знаю, в какой почве он растет и в каких географических местах встречается. Узнаю все, начиная от момента роста из семени и заканчивая увяданием.
Но в этот раз все было по-другому. Информация не просто появилась в моем мозгу, а словно вколачивалась туда гвоздями. Боль адская. Такой силы, что, когда все закончилось, книга соскользнула с моих колен, а я за ней следом на пол — и скрючилась в позе эмбриона, подвывая и захлебываясь слезами.
Голова раскалывалась от боли, и меня стошнило прямо у ног высшего. Я ничего не ела вечером, вышла только вода. Во рту разлилась горечь, но это мелочи по сравнению с тем, что голову словно распилили пилой на части.
Высший присел рядом. Переложил книгу на кушетку и подхватил меня на руки.
— Эзария, мне жаль…
Больше ничего сказать не успел. От названия ненавистного цветка тело скрючилось в жестком спазме, меня опять стало рвать. Марианец выругался сквозь зубы и понес куда-то.
В ванную. Положил прямо в одежде и включил холодную воду, поливая голову.
Я подняла лицо, жадно ловя губами капли. В жизни не было настолько паршиво. Сломленная, раздавленная болью, я замерла под ледяными струями, позволяя онемению охватить тело и радуясь ему. А можно я умру? Прикончите кто-нибудь, чтобы не мучилась…
Было настолько все равно, что станет со мной дальше, что даже не пикнула, когда с меня стаскивали мокрую пижаму и растирали безвольное тело полотенцем. Завернув в сухое, на руках перенесли в спальню и положили на кровать, укрыв одеялом.