Его ответ принес одновременно облегчение и разочарование. Бесплодие Джесси упростило бы наши отношения, но меньше всего на свете мне нужен еще один клыкастый страж, жаждущий крови.
В бесчисленный раз за день я мысленно потянулась к Мичио, ощупывая свои органы чувств в поисках какого-то указания на него. Жив ли он все еще? Он кусал мужчин и собирал армию? Скучал ли он по мне так же, как я скучала по нему?
Ох, Мичио, где же ты?
Долгий период молчания повис над нами, и ни одному из нас не хватало смелости поговорить о Дарвине. Ни один из нас не хотел озвучивать самые страшные вопросы. Почему он ушел от Лакота? Он скучал по мне? Или ответ более мучителен? Что-то прогнало его оттуда?
Дыхание Джесси замедлилось, и его тело грузно расслабилось на мне. Наконец-то.
Я не сдвинулась с крыльца, не шевелила ни единым мускулом. Остаток ночи я провела, цепляясь за умиротворенность сна Джесси и прижимая его сильное тело к себе.
Прошли часы, и я наблюдала, как ночное небо озаряется золотистым румянцем рассвета. Я бдительно следила за склоном холма, мучилась из-за Дарвина, страшилась момента, когда дверь может открыться и принести новости, которые разобьют мое сердце.
Солнце карабкалось по небу, принося с собой одеяло столь удушающего жара, что моя спина прилипла к спальному мешку в луже пота. Подумать только, всего восемь или девять утра.
Не помогало и то, что Джесси придавливал мое тело почти девяноста килограммами жестких мышц. Он не шевельнулся с тех пор, как отключился. Я могла бы подумать, что он мертв, но его сердце ровно билось у моего живота, а дыхание шепотом обдавало мои груди.
В полуметре от нас находилась дверь в ветеринарную клинику, высокая и разочаровывающая своим молчанием. Ни Ши, ни Рорк не показывались оттуда с тех пор, как мы закрыли эту дверь. Ни звука не доносилось изнутри. Ни голоса, ни шага.
Мысленная приободряющая речь, которую я твердила себе на протяжении бессонной ночи, померкла при дневном свете. Ужас свернулся во мне, проедая дыру в моем желудке и подмывая меня открыть ту дверь.
Что означало разбудить Джесси. Проверить Дарвина — не единственная причина, по которой нам надо было пошевеливаться. Примерно через час земля полностью высохнет, и тля выберется из укрытий.
Мои кости ныли под его весом, спина затекла, ноги покалывало от нехватки циркуляции крови. А мой мочевой пузырь… милостивый ад, давление было невыносимым.
Еще одно мгновение. Момент, чтобы питать безмятежность, исходившую от мужчины в моих объятиях.
Его волосы торчали беспорядочными прядями, отражая солнце красновато-каштановыми оттенками. Черты его лица, расслабившиеся во сне, оставались резкими и выраженными в самой мужественной манере. С этого угла я видела легкий бугорок на переносице. Его ресницы, густые и медные, как и его волосы, лежали на его щеках, скрывая глубокий проницательный взгляд, в который я влюбилась.