— Линк, куда мне все это деть?
Линк скользнул в ванную и жестом показал ему следовать за ним.
— Оставь здесь.
Хантер поставил сумку и лук на пол и поднял взгляд на меня, улыбаясь.
— Привет, Иви.
Я помахала ему, но Линк уже подталкивал его к выходу, положив ладонь на его шею сзади.
— Спасибо, парень.
Линк подождал, пока он уйдет, затем повернулся ко мне.
— Так вот, — он почесал свою лысую голову, изучая меня. — Ты жива.
— И ты тоже.
— Я же не падал с обрыва, — он широко улыбнулся, потирая подбородок. — Это пророчество — та еще сука, да?
Он и представить себе не мог. Я заставила себя опустить руки вдоль боков, сопротивляясь импульсивному желанию прикоснуться к своему животу.
— Кишки и слава битвы оказались точно такими, как ты надеялся?
Его черные глаза сверкнули в свете потолочных ламп, и он понюхал воздух, драматично раздувая ноздри.
— Тут пахнет сотворением истории, Малышка Божья Коровка, — он кивнул на сумку, лежавшую на полу. — Вся твоя одежда и другое имущество должно быть там.
Ого, это так продуманно и неожиданно. Что-то в Линке всегда вызывало у меня дискомфорт, но я сомневалась, что его намерения, таящиеся под этой пугающей наружностью, были абсолютно тщеславными. Линк Эмаскулятор вполне мог оказаться замаскированным Линком Большое Сердце.
Я закусила губу, пряча улыбку.
— Спасибо тебе.
Он направился в переполненный коридор и помедлил на пороге, окинув меня беглым взглядом через плечо.
— Я сегодня вечером отправлю парочку мужчин в Аркендейл. У них уйдет месяц, или даже больше, на то, чтобы вернуться, но я подумал, что ты захочешь знать новости с полуострова.
Очередное «спасибо» неловко слетело с моих губ, но он уже ушел, широким шагом шагая по коридору и рявкая приказы.
Я опустилась на колени возле сумки и открыла молнию. Джинсы и футболки занимали большую часть, но сверху лежали три вещи, которые я уже не ожидала увидеть. Четки Рорка, бирюзовый камешек Джесси, а также наручные ножны и ножи, которые дали мне Джоэл. Я погладила каждый из этих предметов дрожащими пальцами, знакомые текстуры и изгибы послали в мою грудь тепло любви к мужчинам, которые дали их мне.
Пара поношенных ботинок остановилась возле меня, после чего за ними вошли еще две пары, а возле моей сумки плюхнулась еще одна сумка. Дверь закрылась, замок щелкнул.
Мичио возвышался надо мной, его карие глаза потемнели от сожаления, когда он посмотрел на ножны.
— Мне так жа…
— Не надо. Единственное, о чем тебе нужно сожалеть, — это о своем чувстве вины, — я поднялась на ноги и подвинулась к Мичио, посмотрев на него. — Больше никаких извинений.