Наконец, он вышел из меня, но лишь для того, чтобы развернуть меня, схватить за бедра сзади и прижать к стене. Его ненасытный язык ворвался в мой рот, и я упивалась им, его запахом, его хрипами, его оргазмами, и каждым оголодавшим поцелуем, который он давал и получал.
Он вколачивался в мои внутренние стеночки, проникая глубже, входя жестче.
— Я не могу остановиться. Не могу насытиться. Я выживаю из своего блядского ума.
Я обвила ногами его талию и вцепилась в его плечи.
— Тогда не останавливайся. Не отпускай меня. Ни сейчас. Никогда.
В итоге он остановился. Когда мои конечности безвольно повисли в его хватке, и каждая капля энергии оказалась вытрахана из моего тела, Мичио быстро обрел свою финальную разрядку и опустил мои ноги на пол.
Я плыла в пьянящем тумане счастья, пока он держал меня под душем и смывали с наших тел пот и сперму. Я положила голову ему на плечо, пока он нес меня по комнате, собирал нашу одежду и вытирал нас полотенцем.
Когда он взял клыки из раковины и повернулся, чтобы выбросить их в мусорную корзину, я его остановила.
— Я хочу оставить их себе.
Мичио нахмурил брови, завернув меня в полотенце и повязав другое себе на бедра.
— Зачем?
Как он мог не понимать после всех часов, которые он только что провел со мной, касаясь каждого дюйма моего тела, целуя мои губы, выпивая мою кровь и заставляя меня кончать раз за разом?
— Они — часть тебя, а я хочу всего тебя до последней капли.
Баюкая мое изможденное тело в руках, Мичио несколько долгих секунд смотрел на меня, затем завернул клыки в ком нашей одежды и вынес меня из ванной, двигаясь медленными и расслабленными шагами. Я чувствовала себя размякшей и отяжелевшей, как будто я весила тысячу килограмм, и все же его мышцы не напрягались, не подергивались, пока он нес меня, прижимая к груди.
В тускло освещенных туннелях нам никто не встретился, хотя, возможно, я задремала, цепляясь за вид его глаз с отяжелевшими веками и опухших губ.
— Ты испытал… эм, много оргазмов.
Уголок его губ дернулся.
— И ты тоже.
— Но у парней есть ограничения. Период восстановления. Твое быстрое исцеление от этого избавляет?
Он кивнул.
Я прикусила губу.
— Когда пауки кусают людей, они испытывают возбуждение?
— Нет. Программирование отключило этот участок их мозга. Их укусы не интимны и не провоцируют оргазмы.
Поскольку Мичио не был запрограммирован, укус его клыков был таким же сексуальным, как толчки его члена.
Его глаза сверкнули.
— Все еще думаешь, что мне за тобой не поспеть?
О, он определенно был горд собой. От этого мое сердце затрепетало.
Оно затрепетало еще быстрее, когда вдали по коридору показалась дверь нашей комнаты.