— Ушёл в Пограничную пустыню, укреплять тело и дух.
Эрклион молча кивнул. Всё же, это очень хорошо, что даже в Садарта Рэне есть приверженцы пути Отрешённости. Это значит, что выстроенная им система может работать и без него. В политических столкновениях, конечно, чернецы не помогут. Но они продолжают собирать информацию, и эта информация оседает там, где нужно. Рано или поздно Эрклиону пригодятся эти накопленные знания. Уже скоро. Через неделю он найдёт потерянный дисколёт, а с ним и ответ на главный вопрос: как же его свергли. И после этого уже никто не сможет помешать возвращению Эннори.
Рыбаки продолжали расспрашивать Эрклиона о жизни чернеца, задавая, в общем, те же самые вопросы, какие он слышал от матросов «Ласточки». Да, люди очень сильно интересовались бытом чернецов, но вот сами принимать этот быт не собирались. Оно и понятно: одно дело, слушать сказки о какой-то другой жизни, и совсем другое дело, отказаться от жизни своей. Хотя, по большому счёту, что хорошего было в жизни садартийских рабов? Конечно, рыбаки рассказывали Эрклиону, что своего хозяина они никогда не видят, просто платят ему подати, и что жизнь у них спокойная, никто их не трогает и над ними не измывается. Вот эту удивительную особенность Эрклион подметил ещё очень давно, в Эпоху Рабства. Рабы сами защищают тот порядок, из-за которого они потеряли свободу! Рабы защищают и рабовладельцев, и рабовладение. Любой из них мечтает стать не свободным, а рабовладельцем. Впрочем, Эрклион понимал, в чём тут дело. В садартийском обществе свободный человек — изгой, если он не владеет рабами. Он не нужен никому, его не защищают законы, ему трудно найти работу, ведь всю работу делают рабы. Поэтому быть рабом выгоднее, чем быть свободным. Лучше подняться по иерархии рабства, получить собственных рабов, также оставаясь при этом рабом, чем освободиться. Нельзя не признать, что садартийская общественная система выстроена достаточно грамотно. Рабы никогда не стремятся к свержению рабства — они лишь стремятся к повышению своей личной позиции в рамках всё того же рабовладения. И именно поэтому для Эрклиона Садарта Рэна всегда была мерзостью, заслуживающей уничтожения.
Не удивительно, что тзай-тарры так спелись с садартийцами, думал Эрклион. Ведь и те, и другие — очень большие любители рабовладения. Когда Эрклион поднимал восстание тзай-тарров против Владельцев, он думал, что тем самым прекращает всякое рабство в истории Шенивашады. Но оказался неправ. Тзай-тарры уже были отравлены рабской жизнь, и они не хотели стать свободными, так же, как современные садартийцы, они лишь хотели сами стать рабовладельцами. К тому же, они были выше обычных людей даже в обществе, построенном Владельцами, и становиться на одну ступень с «низшими» они не хотели. В итоге первые государства, которые начали создавать тзай-тарры на руинах империи Владельцев, были именно рабовладельческими. Лишь он один, Эрклион, смог перешагнуть через эту историческую пропасть и создать государство совершенно нового общественного устройства. Тзай-тарры, впрочем, скоро поумнели. Потребовалась всего лишь ужасающая война, едва не уничтожившая человечество. И лишь после этого тзай-тарры создали своё особое государство, Таннедер-Ир. В нём обычные люди занимаются чёрной работой, а тзай-тарры правят. И никогда простому человеку не подняться до уровня тзай-тарра. Идеальная система: рабы принадлежат не кому-то конкретному, а в целом государству. И они навсегда прикованы к самым низам общества. И обоснование для этого есть идеальное: ты не тзай-тарр, так на что же ты годишься кроме грубого ручного труда?