Миша чуть заметно поморщился, но возражать не стал.
– Слушайте, давайте уже поедем, – сказал он.
Томочка и Илья сели в машину Лели, Миша поехал с отцом.
До кладбища было не больше двадцати минут, чему Миша только радовался, поскольку сидеть ему было трудновато: затекала спина, рана начинала болеть. Хотя он, конечно, никому не собирался этого говорить, тем более отцу.
Некоторое время ехали молча, а потом заговорили хором, в один голос:
– Миша, я хочу…
– Папа, я…
Они посмеялись над этой синхронностью, и едва заметная неловкость растаяла. Миша повернулся всем корпусом к отцу и сказал:
– Спасибо, пап.
Матвеев-старший отмахнулся: брось, ничего особенного.
– Я серьезно.
Отец взял на себя организацию похорон. Едва очнувшись в больнице и узнав, что все в порядке, Илья и девушки ждут в коридоре, Миша заявил, что должен заняться похоронами Анатолия Петровича. Отец, который поднял на уши всех, от главврача до санитаров, не стал задавать лишних вопросов, заверил сына, что сделает все, как надо – и на кладбище, и в церкви.
– Скажи, во сколько это обошлось. Я отдам. Вернее, мы с Илюхой.
– Да что ты, в самом деле! – возмутился отец. – Нужны мне ваши деньги!
– Это нам нужно, пап. Пожалуйста.
Теперь уже Матвеев-старший не стал спорить с сыном и назвал сумму.
– Ты говоришь, он вам помог. Чем? Кто он такой, этот Белкин? Я у Ласточкина твоего спросил, он мне ничего не стал говорить. Знаю, что вы с Лелей были у Белкина в квартире, соседка наряд вызвала.
«Так я и знал, что ты будешь допытываться», – устало подумал Миша, но рассердиться на отца не сумел.
– Что произошло тем вечером? Только не надо мне лапшу на уши вешать про собак!
Миша знал, что его друзья сказали врачам «скорой»: они все были в гостях у Ильи, поздно вечером стали расходиться по домам, Илья и Томочка пошли провожать Мишу и Лелю.
Возле подъезда на них напала стая собак, Миша оступился и упал, и один пес укусил его.
Все четверо твердо стояли на своем, в том числе и Миша. Придя в себя, предупрежденный Ильей, он вслед за остальными повторял сказку про собаку.
– Я узнавал: укус не собачий, а, скорее, человеческий. Но зубы иглообразные, слишком мелкие и длинные. Слава Богу, яда никакого не было! Во что ты вляпался? Кто тебя покусал? Можешь нормально объяснить?
Миша, поколебавшись, ответил:
– Пока нет. Прости, пап. Не потому, что не хочу, а просто… ты не поверишь, и мы опять поссоримся. – Он легонько вздохнул. – Я и сам до конца ничего не понимаю. Но все обдумаю и расскажу тебе. Попозже, ладно?
Отец нахмурился, помолчал немного, но согласился подождать, не стал настаивать.