– Теперь помолчи, отец, – сказал он. – Мы можем поговорить завтра, если тебе станет лучше.
Гилмор едва заметно кивнул и закрыл глаза. Его пальцы разжались, и рука упала на одеяло. Нейтан – хотя теперь его никто не держал – остался стоять у постели, глядя на отца с высоты своего роста. На память ему пришли слова Мадлен: «Я понимаю, почему месть так долго управляла твоей жизнью, Нейтан. Но это плохо для тебя. Я думаю, тебе надо помириться с Гилмором вместо того, чтобы снова бежать».
Эти слова разозлили его тогда и до сих пор причиняли боль. Выходит, Мадлен считала его трусом. Но она не понимала – не могла понять, что он тогда вовсе не бежал. Уехать из Англии, чтобы заняться коммерцией, – не значило бежать.
Или все же значило?
Черт подери, он не понимал, как можно было помириться с отцом после всех этих лет. Слишком много всего произошло. Прошлое нельзя изменить. Он никогда не видел любви от этого человека. Да и не хотел ее.
Но ему хотелось доказать Мадлен, что она не права, поэтому он даст Гилмору шанс высказать, что у него на душе. Завтра. Он может отложить свой отъезд на несколько дней, пока не убедится, что граф поправится.
Но он не собирался задерживаться в Лондоне дольше, чем требовалось.
На другой день Нейт с облегчением обнаружил, что Гилмор был в состоянии сидеть в постели. Старая графиня кормила его из ложечки бульоном, уговаривая съесть еще. И было забавно слышать, как бабушка поругивала своего пожилого сына словно капризного ребенка. Потом Гилмор отослал мать из комнаты, чтобы поговорить с Нейтом начистоту.
После этого Нейт вышел из комнаты больного и побрел бесцельно по коридору. Ему требовалось побыть одному и переварить все те откровения, которые услышал. Гилмор признался, что не имеет полной уверенности в том, что он – не его сын, хотя мать Нейтана действительно застигали в постели с одним из лакеев.
Нейт был ошеломлен, мысли путались. Он обожал свою бесшабашную мать, но теперь, когда сам женился, мог взглянуть на нее глазами Гилмора. Взглянул – и увидел своенравную женщину, флиртовавшую напропалую со множеством мужчин, что, конечно же, давало ее мужу полное право усомниться в своем отцовстве ее троих детей.
Дэвид и Эмили пошли в отца. Только Нейтан был похож на мать. Поскольку же он был таким же своенравным и неуправляемым, как она, то и навлекал на себя весь отцовский гнев. И именно за это Гилмор просил прощения. И выразил сожаление, что был ему плохим отцом. Судя по слезам в его глазах, раскаяние было вполне искренним.
Нейту было ужасно тяжело сразу переварить все это.