Замечательная ночь. Не знаю, как по итогам я не слег с воспалением легких.
На вокзале меня ожидал угрюмый юноша сельского вида. После полутораминутного молчания, пока он рассматривал меня, а я, утопая в дождевых потоках, в ответ уныло взирал на него, он таки осведомился:
– Вы господин Делеф?
Я кивнул, подтверждая свою личность, и только после этого он соизволил меня поприветствовать – видать, слова свои он ценил и как попало не тратил. Несмотря на физиономию, настолько простецкую, будто он был рожден от союза мужчины и овцы, произношение у него было чистое.
– Пройдемте к лошадям.
– Лошадям? – переспросил я, не веря своим ушам.
Юноша невозмутимо подтвердил, что да, к лошадям.
– Дорога через лес, – объяснил он. – Автомобиль там не проедет. Ни у кого из нас нет автомобиля.
Я по-прежнему надеялся, что он издевается надо мной, но мы прошли от фонаря в темноту, и там действительно обнаружились две упитанные лошади, чьи шкуры тускло поблескивали от капель воды.
– Думаю, нам лучше переночевать в городе, – сказал я, указав на отдаленные огни освещенных окон, немногочисленные в это позднее время. – В деревню отправимся утром.
– Нет, – возразил юноша. – Придется ехать сейчас.
– Но дождь идет. И темно.
– Ночь достаточно лунная, – сухо возразил юноша.
– Достаточно для чего? – осведомился я, мгновенно вспыхивая раздражением. – Чтобы осветить мой холодеющий труп, после того, как я сломаю себе шею, налетев сослепу на ветку?
– В городе нет гостиницы. Нам негде остановиться.
– Нет?
В самом захудалом городишке есть гостиница, весь вопрос – какая.
– Нет.
Странно.
В последний раз я ездил на лошади лет в десять. В парке. Может, это вообще был пони, не помню. Какой из меня всадник, особенно с тех пор, как порождение больного человеческого воображения перегрызло мне кость ноги, последствия чего все еще весьма ощутимы.
Держа мой чемодан, юноша спокойно наблюдал, как я пытаюсь взобраться на проклятую кобылу, которая, к счастью, стояла как вкопанная.
– Вам помочь? – не шелохнувшись, вяло поинтересовался он, когда мои попытки очевидно затянулись.
– Что вы, я прекрасно справляюсь, – грубо бросил я и все-таки рывком взобрался на проклятое животное. Лошадь всхрапнула, то есть заржала, так это у них называется, и внезапно шагнула вперед. Я качнулся, стискивая коленями ее скользкие, неприятно мокрые бока, нервно вздохнул и подумал: как в прошлые века. Никогда не завидовал людям из прошлого. Необходимость путешествовать на глупых непредсказуемых животных, оставляющих груды навоза, была только одним из множества неприятных аспектов их дискомфортного существования.