Казалось бы, теперь можно было спокойно реформировать государство и вновь вернуть Порте ее былое величие. Махмуд II, покончив с янычарами, начал долгожданные реформы армии по европейскому образцу. И хотя в первых столкновениях с Россией и западными державами она понесла поражение, султан не отчаивался. Но духовенство, восприняв поражение новой армии и очередную потерю территорий (Сербии, Молдавии, Валахии и Греции) как неудачную попытку внедрения западных новшеств, поддерживать Махмуда перестало – и реформы остановились. Только его преемник, Абдул-Меджид I (годы правления: 1839–1861), провозгласил политику Танзимата (от османск. «упорядоченье»). В рамках этой политики были проведены реформы образования, законодательства, социально-политической жизни и экономики империи по европейскому образцу. Также была окончательно реформирована армия, комплектуемая теперь с помощью всеобщего призыва мужчин-мусульман. Для противостояния сепаратистским настроениям было уравнено в правах мусульманское и немусульманское население империи, а также введено светское образование. Однако на деле эти нововведения, по большей своей части, остались на бумаге, а государство осталось таким же архаичным и отсталым, и власть над умами осталась в руках консервативного духовенства. После устранения янычар именно имамы стали основным препятствием империи на пути к реформам, продолжая настаивать на том, что западные веяния лишь разрушают государство правоверных.
Другой важнейшей проблемой Порты стала ее крайне отсталая и закрытая экономика, подорванная бесконечными войнами, восстаниями, коррупцией и просто неэффективным управлением. Лишившись дани и пошлин, потеряв возможности для захвата территорий и трофеев, но не умея избавиться от огромного административного аппарата, который требовал государственного финансирования и активно воровал бюджетные средства, султаны начали прибегать к заимствованию у европейских держав в огромных размерах и на кабальных условиях. Эта практика, характерная для Турции на протяжении всего XIX века, окончательно превратила ее в полуколонию тех стран, у которых делались эти займы.
Ослабление Османской империи, как бы странно это ни звучало, вынудило европейские державы искусственно поддерживать ее существование, поскольку каждая из заинтересованных сторон понимала, что если какой-либо из великих держав удастся завладеть Стамбулом и получить власть над проливами Босфор и Дарданеллы, то это приведет к невероятному дисбалансу на политической карте Европы, не сулившему ничего хорошего. Правители Российской империи не разделяли этой точки зрения, и весь XIX век упорно теснили османов с их владений, вследствие чего остальные европейские державы, боясь, что Россия получит проливы, оказывали Турции всяческую поддержку, самым ярким примером которой стала Крымская война (1853–1856).