Глава 12. Зрелища – а потом хлеб
О щедрости государства и о гражданах, которые требуют щедрости даже тогда, когда ресурсов уже не остается, то есть о «замкнутом круге» популизма
Если бы законы общества были кинематографичны и мир подчинялся правилам, по которым пишутся сценарии для HBO, то краткая история стандартного цикла экономического «проклятия» должна была бы выглядеть вполне кинематографично: завязка – нахождение ресурса, расцвет, накопление противоречий и ошибок; кульминация – крах, «нижняя точка», когда кажется, что всё потеряно; и наконец – появление новой, более совершенной структуры, хеппи-энд. Беда в том, что история не обязана следовать канонам и радовать зрителей. И потому часто бывает, что накопленные за время ресурсного благоденствия проблемы завязываются в узел, развязать который не удается с исчезновением ресурса: общество десятилетиями (и веками) несет на себе «проклятие» давно исчезнувшей формации.
Именно такая судьба постигла Аргентину – популистская протекционистская система управления страной, примитивность структуры экономики и патернализм (как форма правления и как основное ожидание от правящей группы) продолжают держать страну в ресурсном цикле спустя почти 100 лет после окончания классического периода «проклятия».
Территория современной Аргентины (исключая Патагонское Плато, которое и сегодня является малонаселенным) с середины XVI века являлась совокупностью испанских колоний – городов, окруженных значительными сельскохозяйственными угодьями. Земли будущей Аргентины были не богаты ни золотом, ни серебром, ни местными жителями, которых в рамках испанской политики «Энкомьенды» можно было бы использовать почти как рабов. В силу больших расстояний и проблем ландшафта дороги на территории (называвшейся тогда Губерния Рио де ла Плата) были слабо развиты, и фактически каждый город был самодостаточен, экономически независим от других и почти изолирован от внешнего рынка. Эта изоляция, заложившая традиции независимости каждой области, сыграла в будущем страны огромную отрицательную роль.
Однако по мере того, как население испанских колоний в Южной Америке, производивших золото и серебро, росло, большие пространства, пригодные для ведения сельского хозяйства, стали преимуществом – у медленнее растущего населения Губернии Рио де ла Плата появилась возможность продавать излишки (скот и зерно в первую очередь) соседним испанским колониям.
Как часто бывает в истории, на ее ход существенное влияние оказала ошибка, совершенная властями метрополии: в погоне за дополнительными доходами Мадрид запрещал своим колониям в Южном полушарии торговать между собой не через посредничество Испании. Торговая монополия была, очевидно, невыгодна и продавцам, и покупателям, и в Южной Америке расцветает контрабанда, основным маршрутом поставки товаров становится путь «юго-восток – северо-запад»: сельскохозяйственные товары идут на северо-запад, все остальные – обратно. Несмотря на то что объем такой торговли был незначителен по масштабам европейских рынков того времени, он был настолько важен для Губернии, что в течение XVIII века сеть транспортных путей в ней существенно увеличилась, а изолированные ранее города-провинции стали активно взаимодействовать. Параллельно контрабанда (которая, хотя и велась с одобрения и поддержки местных властей, тем не менее была незаконной и преследовалась испанцами) привела к формированию у землевладельцев Губернии и вооруженных отрядов, охранявших поставки, и готовности бороться с испанским протекторатом.