Он опешил повторно. Вряд ли даже родная мамочка, будучи трезвой, могла бы назвать его лицо симпатичным. Весь его рыкающий, басовый запал мигом растаял, он растерялся, и только смотрел на меня пустыми глазами. А я улыбался — мягко, отечески, как старшему сыну, который вымахал на полголовы выше папочки.
Скрипнула дверь, заглянул Блоджетт. В руках маленький поднос, уставленный тремя чарками. Пить, что ли, предлагает?
— Чернила, господин архканцлер!
И правда, без чернил ни один указ не составишь. Я забрал поднос и выпроводил старшего секретаря в коридор.
Капитан пожевал губами, скрытыми в ярких джунглях волос, и растерянно повел взглядом перед собой. Заготовленный им гневный спич-отповедь растаял, вернее, я сбил его еще на подлете ракетой вежливости и приязни.
— О… у вас кот. Кгхм. Есть.
Я посмотрел на малута. Малут спал.
— Да, приблудился котик. Пусть живет. Не выгонять же?
Капитан Бришер медленно собирался с мыслями.
— Кгхм. Да! Люблю котов. Но таких, что делают дела в положенных местах. Надо!
Странная у него была манера выражаться.
— Не беспокойтесь, — сказал я. — Он будет справлять свои дела в положенных местах. — И повторил слова барона Ренквиста: — Дисциплина — прежде всего!
Это капитану тоже понравилось:
— Кхгм. Это да. Дисциплина. Должна!
Шутейник смотрел на нас с превеликим интересом.
— Так вот, — сказал я. — Отрекомендуюсь повторно. Аран Торнхелл, архканцлер Санкструма.
Капитан Бришер кивнул, в прозрачно-серых глазах его сверкнул огонек.
— Я знаю вас, ваше сиятельство. Газеты читаю… в нужном месте… Я был возле храма Ашара вчера, и видел, как вы вышли из дверей в клубах дыма с мандатом в руках. Да, в руках.
— Кстати, дым! Храм — цел?
— Да что ему сделается… — Внимательный взгляд на меня. — Кто-то поджег воз сена, но пожар — какое чудо! — быстро затушили, ибо рядом по совершенной случайности оказались бочки с водой. Да, с водой.
— Действительно, случайность дивная. Ашар пособил.
— Вероятно, ваше сиятельство.
Он был не дурак, этот капитан, хоть и простоват, он понимал, что пожар затеяли для того, чтобы меня остановить. И подлость эта была ему не по нутру.
— Кстати, — сказал я, пока он собирался с мыслями. — Господин Рейл, мое доверенное лицо. Если меня нет на месте — можете обращаться к нему, он непременно передаст мне все ваши слова, и даже те, которые в приличном обществе произносить не следует.
Шутейник отодвинул табурет и поклонился. Я подумал, что до сих пор не знаю его истинного имени, Рейл же — фамилия, та же, что и у дядюшки Бантруо, владельца «Моей империи».
Капитан пробубнил что-то невнятное. Яростный спич я погасил, можно сказать, уничтожил в зародыше, проявил любезность и уважение, и теперь он не знал, как со мной общаться. Он был смущен. Я пришел ему на помощь: