Я улыбнулся и сделал ошибку. Ну, то есть, я просто в ответ еще и небрежно махнул рукой, типа, «делов-то»! Это было последней каплей и картинку снова выключили.
***
Снова очнулся я уже ночью. Никого рядом не было, в окошко светила полная луна.
Я пошевелил рукой. Сразу понял, по искоркам в мышцах и коже, что лежал я долго. Очень долго. Я стал двигать конечностями, все тело наполнила тупая боль, разгоняющая онемение.
– О-ох, – вырвалось у меня.
Я подтянул руку к груди. Нажал. Больно. Но не так, как при смертельной ране, а просто больно. А смертельных ран в моей жизни парочка была.
Попробовав двинуть туловище набок, я приподнялся на локте. Как ни странно, получилось, хотя боль оставалась. Эх, мне бы лежать, не двигаться. Вот только я не знал сроки, за которые должен довершить мою сделку с Абсолютом. Я тут валяюсь, а время-то тикает. Одно радует – моя душа при мне.
Да, я лежал на полу. Я помял пальцами лежак. Под мешковиной угадывалась солома.
Подтянув ноги, ясел и огляделся. У изголовья стоял стол, сундук. Сверху полки с какими-то баночками, мешками. Всего не разглядеть в лунном свете.
Так. В последний раз, чтобы встать, мне понадобилось много сил. Как будет сейчас. Я послушал свои ноги. Вставать они явно не хотели, и приглашали поваляться на лежаке.
Этот просветленный дохляк, как я понял, никакой физухой себя не утруждал. Просва сраная!
Я посмаковал это ругательство. А оно мне нравилось. То, что так называли этих самых Просветленных, к которым относился мой проповедник, я догадался давно. В принципе, при таком отношении к своему телу, они заслуживали этого.
Но встать надо. Во-первых, на столе я увидел кувшин, а пить мне очень хотелось. Едва я подумал о воде, как жажда заскребла и плюнула каленым железом в горло.
Нет. Встаем потихоньку. Я перекатился на колени, оперся ладонями. Руки тряслись, я опустился на локти. Охренеть, какое нафиг защитить «тринадцатого»? Я один день в этом мире, и почти все время на четвереньках.
Могли бы меня забросить в чувака типа того же Торбуна. Вот это силища! Там не тринадцатого защищать, там можно самому пойти и зачистить место дислокации противника. Помножить их на ноль.
Ноль! Вставай, ноль сраный!
Я вздохнул, снова распрямил руки. Трясутся. В груди больно. Но влаги нет, рана затянулась. Разве это возможно за один день? Насколько я понял, меня же стрелой пробило.
Так, ладно, ползем к… Если я сейчас опрокину на себя стол, будет стыдно перед хозяевами. А они и так нолей не жалуют.
Я пополз к бревенчатой стене. Выпуклый рельеф показался мне вполне пригодным для того, чтобы немощный дрищ попробовал с его помощью встать.