Мера ноль (Изотов) - страница 8

– Торбун, если доползет до меча, дашь ему воды.

— Хорошо, Старый.

Я попытался еще пару раз подтянуться, но силы быстро покинули меня. Уткнувшись лбом в землю, я задышал, вдыхая грязь и раздувая вокруг пыль. Надо еще тянуться!

Не могу…

Даже по сравнению с огнестрельным в живот эта боль была невыносима. Дали бы мне умереть там, под мостом…

Лежать просто так оказалось приятно. А что, если не двигаться, и спокойно помереть, отдать богу свою душу. Полететь навстречу родным. И мучения прекратятся.

Богу душу…

Воспоминания резанули слова о том, что мою душу заберут. И родных я там не встречу.

Я попытался подтянуть себя еще. Сил поднимать голову не было, и я просто повернул ее поудобнее. Меч поплыл перед глазами, стал расплываться.

«А твои жена и дочь? Как же они?»

Зарычав, я подтянул руку, сделал усилие. Тело дернулось и обессилено замерло. Не могу больше.

– Бесхребетный ноль!

Я усмехнулся. Посмотрю я на тебя, когда ты провисишь два дня на столбе под палящим солнцем. И тебя будут жрать мухи.

«Ты не висел! Ты тут десять минут всего!»

Я выругался. Вот же назойливая баба. Заткнись!

«Вставай, ноль! Я жить хочу!»

— Не, все, этот не доползет, -- послышался голос Торбуна.

– Может, добить? – с надеждой спросил Кроммал, – Небо одобряет милосердие.

Сраный копейщик! Я подтянул руку, она застыла на полпути. Простите, мои дорогие!

– Я тебе добью! Надо будет, сам сдохнет, не испытывай судьбу.

Снова уткнувшись носом в пыль, я… заплакал. Глаза жгло, влаги давно не хватало, но тело с болью содрогалось в приступах рыдания. Вокруг стояли несколько воинов, и наверняка с презрением смотрели. А мне все равно, я умираю.

«Папа!»

Я затих. Что? Это кто?

«Папа. Иди сюда! Смотри, что я умею!»

Эльза! Моя Эльза! Ты моя кровинка!

«Папа-а-а. Ну-у, что ты лежи-и-ишь?»

– Да иду я, иду! – вырвалось из пересохшего горла.

Новое попытка, я с огромным усилием поднял голову и уперся подбородком в грязь. Меч всего-то… ну, какого хрена? Он все так же в пяти шагах!

– А-а-а! – я закричал, раздирая пересохшие связки.

Тянем одну руку. Обдираем кожу до новых ссадин, я чувствую, как вырываются волоски с корнем. Прочертив локтем, будто по наждачке, я выкинул руку вперед, больно вонзив пальцы в пыль.

Вторую руку под себя. Опираемся на локти. Экономим движения. Ползем телом, помогаем уставшим рукам.

***

«Помогаем локтями, сраные вы шавки! Автомат в руках у вас будет, как ползти будете? Уро-о-оды! Понабрали говно всякое!! Куда ты, шваль, автомат в грязь опустил? Он у тебя блесте-е-еть до-олжен!!! Ты у меня за всю роту стволы чистить будешь!»

***

Голос нашего сержанта оглушительно прогудел из прошлого и будто поддал пинка по моему новому тощему заду. Я сразу согнулся, выпятив пятую точку к небу, и кинул себя вперед. Вернее, попытался, но все же продвинулся вперед сразу на два шага, прочертив подбородком борозду и набрав в рот земли.